Недавно в Большом зале мэрии Новосибирска состоялся круглый стол, посвященный проблемам новой индустриализации. Участие в круглом столе принял сам мэр города Анатолий Локоть, руководители департамента промышленности, инноваций и предпринимательства, а также директора крупных предприятий Новосибирска (включая предприятия ВПК). В роли модератора выступил президент Фонда социо-прогностических исследований «Тренды», профессор Владимир Супрун.
Мероприятие, как мы понимаем, должно было определить некие принципиальные подходы к развитию промышленности, исходя из текущих условий и при учете общемировых тенденций. По большому счету, необходимо было определиться с тем, каким путем промышленность города будет включаться в этот единый мировой тренд. Мы говорим «города», поскольку руководство мэрии не может отвечать за экономику всего региона, не говоря уже об экономике страны. Тем не менее, руководителям предприятий, а равно и частным инвесторам, необходимо четко понимать, какие задачи ставит перед собой муниципалитет, какие направления будет развивать, как будет выстраивать отношения с бизнесом. Это особенно важно в столь непростых условиях, какие складываются в настоящее время. То, что в воздухе «запахло» кризисом, доходит до многих. Но также доходит и та простая истина, что по-старому жить уже невозможно, и предстоит многое менять.
Модернизация – совсем не пустое слово. И жизнь в любом случае заставить совершать какие-то конкретные шаги, ибо принцип: «нам бы год продержаться» – уже не работает (как это было в кризисном 2008 году). На этот счет, судя по выступлениям участников, ни у кого иллюзий не было.
Мэр Анатолий Локоть не стал ходить вокруг да около, и четко объяснил руководителям предприятий: «Нам, муниципалитету, от вас нужны только две вещи – налоги и рабочие места». В завуалированной форме это означало примерно следующее: «На казенную благотворительность не рассчитывайте». В самом деле: какой смысл оказывать финансовую поддержку предприятию, не видя никакой отдачи для городской экономики? Что касается самой поддержки, то она, конечно, предполагается, но отнюдь не в форме казенного благодеяния. Поддерживаться будет не конкретное предприятие с «проблемами». Поддерживаться будут определенные перспективные (именно – перспективные!) направления, определяющие облик завтрашнего дня.
Мысль о поддержке перспективных направлений красной нитью проходила в докладе начальника департамента промышленности, инноваций и предпринимательства мэрии Новосибирска Александра Люлько. Он выделил несколько так называемых «точек роста», как раз соответствующих мировым тенденциям. Сюда вошли, в частности, элементная база, аддитивные технологии, медицинская техника, мобильная энергетика. По всем этим направлениям в Новосибирске есть определенные заделы.
Естественно, не обошли вниманием и предприятия ВПК. Причина понятна. С одной стороны, Новосибирск стал третьим по величине мегаполисам именно благодаря «оборонке». И многим из нас кажется, что деградация оборонной промышленности приведет к деградации городской экономики, а дальше нас ожидают какие-то «Детройтские ужасы». Вторая причина – невиданный подъем «боевого духа» у федерального руководства, вознамерившегося тягаться на геополитическом театре с развитыми странами. Отсюда – планы по финансированию предприятий ВПК. И многие из нас, конечно же, рассматривают оборонный комплекс как локомотив модернизации.
Вот здесь перед нами встает непростой вопрос: а насколько вообще резонно в нынешних условиях (с учетом всё тех же общемировых тенденций) полагаться на ВПК как на локомотив новой индустриализации? Я понимаю, что для нас сама постановка вопроса звучит если не кощунственно, то, по крайней мере, слишком дерзко. Мы привыкли к тому, что военная промышленность является главным потребителем инноваций и передовых технологий. Соответственно (как многие из нас думают), поддерживая данную отрасль, руководство страны автоматически поддерживает модернизацию и, следовательно, дает толчок становлению новой индустрии.
Однако в реальности дело обстоит гораздо сложнее. Да, еще сто лет назад всё именно так и было. Военная отрасль, действительно, была мощнейшим двигателем научно-технического прогресса. Развитие авиации, автоматизированные системы управления, современные средства связи, микроэлектроника, оптические системы, космические технологии, суперкомпьютеры, композитные материалы и даже некоторые строительные системы появились и получили «путевку в жизнь» во многом благодаря их применению в военных целях. Государства сами вкладывали в эти направления гигантские ресурсы, решая тем самым вопросы внедрения и оптимизации новейших технологий.
Все сказанное во многом справедливо для четвертого технологического уклада, в котором наша страна пребывает до сих пор не меньше чем наполовину. А вот как быть с шестым технологическим укладом, признанным на самом высоком уровне нашим ориентиром? Неужели кто-то думает, будто в него мы войдем старой дорожкой, проторенной еще в прошлом веке? Полагаться на старые подходы, значит смутно понимать суть того, что лежит в основании шестого технологического уклада.
Как известно, шестой техуклад в первую очередь решает те вопросы, те кричащие проблемы, что были порождены современной технической цивилизацией. В первую очередь, речь идет о вопросах экологии, о сбережении ресурсов (в том числе – энергетических), о борьбе с социально значимыми заболеваниями. Иначе говоря, вопрос ставится о повышении качества жизни не за счет техногенного воздействия на природу, а за счет сбережения окружающей среды, дающей жизнь самому человеку. Шестой техуклад требует не просто новейших изобретений, технологий и высокой производительности труда. Он требует принципиального изменения подходов к организации производственной деятельности, к организации жизненного пространства человека. Если вы воспринимаете окружающую действительность так же, как это было сто лет назад, действуя таким образом, будто природные ресурсы – неистощимы, а производственные показатели обладают более высокой ценностью, нежели здоровье людей, то, в таком случае, вы ровным счетом ничего не понимаете в современных тенденциях.
Показательно то, что развитые страны, поддерживая проекты, связанные с внедрением энергосберегающих технологий, с альтернативной и распределенной энергетикой, создали предпосылки для серьезного, поистине революционного технологического прорыва. Неудивительно, что сегодня, например, в альтернативной энергетике концентрируются самые наукоемкие производства. Немаловажно и то, что развитие энергосберегающих технологий прямо и косвенно влияет на формирование новых концептуальных подходов в сфере вооружения.
Так, на прошлом «Технопроме» было отмечено, что проектирование тяжелых стратегических бомбардировщиков уже признано пережитком прошлого. Сегодня в тренде – создание мобильных высокоточных средств поражения, систем мгновенного реагирования, способных нанести удар по самым чувствительным «болевым точкам» противника. В этом смысле развитие альтернативной и распределенной энергетики подчиняется не только требованиям к энергосбережению, но и выступает как необходимая мера по обеспечению обороны населенных пунктов и промышленных мощностей. Простой пример: для того, чтобы парализовать такой мегаполис, как Новосибирск, не нужны армады бомбардировщиков, сыплющих бомбы по площадям. Достаточно пяти точных ударов для вывода из строя пяти городских ТЭЦ. Инфраструктура, доставшаяся нам от прошлого, содержит очень много таких «болевых точек». Точно также нет необходимости «утюжить», например, город Красноярск, чтобы нанести ему ущерб. Достаточно с помощью высокоточного оружия разрушить плотину Саяно-Шушенской ГЭС. Последствия будут катастрофическими для всего региона – без ковровых бомбардировок.
Таким образом, вклад государственных средств в развитие альтернативной и распределенной энергетики (которые «тянут» за собой десятки смежных отраслей) – способствует не только повышению качества жизни, но и вкладу в нашу национальную безопасность, что равносильно вкладу в развитие оборонного комплекса.
Самое примечательное, что поддержка указанных направлений по силам не только государству, но и муниципалитету. Мэрия Новосибирска в состоянии выступить в роли крупного заказчика в сфере энергосберегающих технологий, простимулировав соответствующие производства. Этот момент, кстати, был отражен в докладе начальника департамента промышленности, инноваций и предпринимательства Александра Люлько. Насколько данный приоритет был понят и воспринят – вопрос отдельный. Главное, что сам тезис прозвучал публично.
Олег Носков
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии