Декарбонизация - не для всех

Страны Евросоюза не изменяют своим планам по переходу на возобновляемые источники энергии и отказу от ископаемого топлива. Прошедший год снова показал уверенное движение Европы по пути  декарбонизации энергосистемы, о чем, например, сообщается в одном из итоговых отчетов. Несмотря на то, что из-за пандемии в странах ЕС несколько снизилось энергопотребление, это никак не сказалось на вводе новых мощностей солнечной и ветровой электроэнергии. По итогам прошедшего года за счет возобновляемых источников (солнца и ветра) было произведено около двадцати процентов электроэнергии – почти на два процента больше, чем в 2019 году. Как отмечают аналитики, «чистая» генерация в Европе уже второй год обгоняет генерацию на ископаемом топливе.

Обращает на себя внимание уверенность аналитиков в том, что здесь мы имеем дело с устойчивой тенденцией. Так, угольная энергетика в странах ЕС стремительно теряет свои позиции еще с 2015 года. За указанный период доля «самого грязного» топлива в выработке электроэнергии снизилась примерно на 20 процентов. Доля природного газа также сокращается, хотя и не такими темпами. Не лучшим образом складывается и судьба атомной энергетики, доля которой в Европе также сокращается.

В общем, у аналитиков есть все основания заявлять о том, что будущее – за «чистой» энергией солнца и ветра. Во всяком случае, на такую мысль наводит опыт европейских стран, до сих пор играющих роль локомотивов научно-технического прогресса. По давно сложившейся привычке образы будущего мы связываем как раз с Европой. И если в Европе решили полностью отказаться от ископаемого топлива, то данный отказ мы распространяем на все человечество, полагаю, что иного пути развития у нас нет. Поэтому не приходится удивляться, что идеологию «зеленой» революции распространяют и на страны третьего мира, для которых та же Европа непременно должна стать примером для подражания. Однако в состоянии ли третьи страны в точности копировать опыт современной Европы, планомерно отказываясь от ископаемого топлива и в большей степени полагаясь на возобновляемые источники? В конце концов, не так уж мало государств третьего мира включилось в борьбу с глобальным потеплением, что автоматически налагает на них обязательства по снижению выбросов парниковых газов.

Как выясняется, вопрос этот не такой уж простой. Мы понимаем, что глупо не видеть разницы между Европой и Африкой, но в то же время мы несколько переоцениваем значимость «зеленых» стратегий в деле экономического развития, полагая их универсальными и применимыми ко всем странам одновременно и в одинаковой мере. Увы, то, что нам кажется приемлемым для Европы, может оказаться почти недостижимым для той же Африки. Подобные вопросы необходимо рассматривать исключительно в контексте совокупных социально-экономических и политических условий, сложившихся в конкретной стране или даже на целом континенте.

Важно понимать, что Европа является для других стран не только моральным авторитетом в плане борьбы с глобальным потеплением. Развитые страны демонстрируют всему остальному миру высокий уровень материального благополучия, и вряд ли европейцы готовы посягнут на само стремление жителей третьих стран к таким же высоким экономическим показателям. Третий мир пытается сегодня наращивать темпы экономического развития, чтобы обеспечить своим гражданам возможность жить «по-европейски». И вот здесь возникает серьезное противоречие между стремлением международного сообщества спасти планету от климатических угроз и одновременно повысить уровень потребления (а значит, и уровень производства) в Третьем мире. Если бы народы Африки оставались в каменном веке, то европейцы могли бы сколько угодно играться в возобновляемую энергетику, не обращая внимания на беднейшую часть человечества. Но преодоление бедности – также одна из важнейших глобальных задач. Поэтому перед миром встает весьма непростая дилемма: или спасти планету от парниковых газов, или «благословить» бурный промышленный рост в странах Третьего мира? Как примирить и то, и другое?

Напомним, что третьи страны находятся сегодня в той же ситуации, в которой сами европейцы находились примерно сотню лет назад. И в ту эпоху, когда речь шла о росте благосостояния самих европейцев, они без всякого стеснения, на всю катушку сжигали ископаемое топливо, обеспечивая себе промышленный подъем. Теперь же, находясь на плато, поднакопив изрядный слой «жира», они переходят к переустройству своей энергосистемы на «зеленый» лад, движимые (что очень важно) не столько экономическими мотивами, сколько мотивами идеологическими. Почему же теперь третьим странам не дозволительно делать то, что когда-то было дозволено европейцам? То есть сжигать в котлах тепловых электростанций уголь и газ, не переживая о климатических последствиях.

Как мы понимаем, если третьи страны в точности воспроизведут былой европейский опыт по части форсированной индустриализации, то о снижении эмиссии углекислого газа говорить будет совершенно бессмысленно. В этом случае все международные соглашения по климату окажутся ни к чему не обязывающими «бумажками». Способны ли, в таком случае, «зеленые» технологии исправить ситуацию и снять указанное противоречие? Некоторые западные эксперты, полностью разделяющие «зеленую» климатическую повестку, до сих пор выражают уверенность, будто третьи страны в состоянии обеспечить свой экономический рост за счет перехода на возобновляемые источники, то есть, двигаясь в фарватере современной климатической повестки и беря в этом плане пример с нынешних европейских стран. Однако насколько эффективны возобновляемые источники энергии (имеем в виду солнце и ветер), когда речь идет об ускоренном  наращивании темпов промышленного производства?

Как сообщает ScienceNews, недавно группа исследователей из Оксфордского университета провела соответствующее исследование для африканских стран. Ученые попытались выявить, насколько здесь будет востребована возобновляемая энергетика на период до 2030 года. Дело в том, что за десять лет энергетические мощности на Черном континенте должны вырасти двукратно, что определяется государственными планами промышленного развития. Ученые собрали данные по трем тысячам проектов в сфере энергетики, которые были реализованы с начала нынешнего столетия в 54-х странах Африки. Сюда входили как удачные проекты, так и неудачные. Одни из них касались возобновляемых источников энергии, другие – традиционного топлива. Во внимание принимался достаточно большой массив данных, включая технические характеристики энергетических объектов, их место в общей системе энергоснабжения, эффективность работы, экономические показатели и так далее.

Для обработки данных был разработан специальный машинный алгоритм, позволявший выявить, какие именно параметры обеспечили успех предприятия. Опираясь на полученные результаты, ученые попытались аналогичным путем выявить шансы на успех новых проектов в энергической сфере, число которых достигает уже двух с половиной тысяч (на ближайшее десятилетие).

Что получилось в «сухом остатке»? Главный вывод: до 2030 года ископаемое топливо сохранит в экономике африканских стран лидирующие позиции. Примерно две трети (более 60%) выработки электроэнергии придется на газ и уголь. На долю солнца и ветра выпадет не более десяти процентов (хотя установленная мощность может составить примерно 17%, но фактическая выработка окажется ниже). Как утверждают исследователи, небольшие солнечные и ветряные электростанции окажутся более успешными, чем крупные проекты. В целом для успеха крупных проектов понадобится либо участие международных финансовых организаций, либо прямая поддержка со стороны государственных органов. В любом случае проекты, связанные с использованием ископаемого топлива, имеют намного больше шансов на успех, чем проекты, связанные с использованием возобновляемых источников, считают исследователи.

В общем, на ближайшее десятилетие африканским странам совсем не с руки целенаправленно отказываться от ввода новых тепловых электростанций, работающих на газе и угле. Несмотря на то, что в Африке нет дефицита в солнечной энергии, фотовольтаика всё еще не в состоянии успешно конкурировать с ископаемым топливом. И это несмотря на то, что за последние годы «зеленые» технологии сильно упали в цене.

Таким образом, надежды да на то, что падение цен на фотоэлектрические системы позволит третьим странам отдавать им предпочтение перед ТЭС, пока что не оправдались. По сути это означает, что бурное индустриальное развитие третьих стран (исходя из приведенного примера с Африкой) так или иначе будет сопровождаться увеличением эмиссии углекислого газа. Да, доля ВИЭ будет расти, но совсем не настолько, чтобы качественно изменить ситуацию. Главными «застрельщиками» и проводниками декарбонизации в любом случае останутся европейские страны. Скажется ли такое рвение европейцев на росте глобальной температуры, сказать не беремся. Хотя очевидно одно: шагать с ними нога в ногу у всего остального мира вряд ли получится. Причем, совсем не из-за отсутствия «экологической сознательности», а по вполне объективным причинам.

Андрей Колосов