Правительство, наконец, согласовало окончательную версию проекта федерального закона «О государственном регулировании парниковых газов». Показательно, что данный документ готовился в течение пяти лет, несмотря на то, что в странах ЕС (с которыми у нас партнерские отношения в сфере бизнеса) в ускоренном темпе продвигалась политика декарбонизации, и принимались новые нормативы и правила в свете подписанного Парижского соглашения. Российское же руководство действовало не спеша, будто, не веря до конца в грядущие перемены на глобальном уровне.
Возможно, проблема государственного регулирования парниковых выбросов так и осталась бы без должного внимания со стороны наших высокопоставленных лиц, если бы совсем недавно не грянул «гром»: подготовка стран-участников ЕС к введению так называемого пограничного «углеродного налога» на углеродоемкий импорт. Данная мера способна серьезно задеть интересы целого ряда российских производителей, ориентированных на европейские рынки. Так, по приблизительным подсчетам, потери наших металлургов могут составить 0,6 – 0,8 миллиардов долларов США в год.
Понятно, что первыми от этой меры встрепенулись российские бизнесмены. В конце июля совет директоров компании «Северсталь» открыто признал необходимость следовать «зеленому» курсу, планомерно сокращая выбросы парниковых газов. Согласно озвученным планам, к 2023 году предприятия компании должны снизить интенсивность выбросов на три процента в сравнении с уровнем нынешнего года. Как мы понимаем, реализация подобных планов осуществляется в строгом соответствии с целями Парижского соглашения, официально ратифицированного нашей страной.
Таким образом, Россия – волей-неволей - вынуждена браться за выполнение взваленных на себя обязательств, поскольку их дальнейшее игнорирование будет отражаться на кошельке. Примечательно, что «Северсталь» уже готовится к техническому переоснащению и внедрению более современных технологий.
Надо отдать должное ее руководителям, наглядно демонстрирующим сегодня установку на решение стратегических задач вместо зацикленности на сиюминутных интересах. Судя по заявлениям владельцев компании, они вполне рационально осмысливают перспективы, отчетливо осознавая, что другого выхода нет. Мир и в самом деле меняется. Образно говоря, наши производители экспортного продукта получили-таки долгожданный «волшебный пинок», заставивший их всерьез заняться инновациями. В конце концов (как нам показывает пример той же «Северстали»), постепенно приходит осознание того, что решение проблем экологии идет рука об руку с техническим прогрессом.
Впрочем, углеродный налог затронет не только производителей металла. По мнению аналитиков, вводимые Евросоюзом правила, отразятся на всей российской экономике. Один только нефтегазовый сектор рискует ежегодно терять до 2,5 миллиардов долларов. Осмысление и принятие этой неизбежности происходит медленно, постепенно, но неумолимо. Похоже на то, что понимание столь тревожных перспектив дошло, наконец, и до российского правительства. Итогом, судя по всему, как раз и стало ускорение работы по принятию закона о внутреннем регулировании углеродных выбросов, призванного формализовать отношения с нашими западными партнерами по этой части.
Пока что упомянутого окончательного варианта нет в открытом доступе. Однако, по сообщениям газеты «Коммерсант», в нем в качестве действенной меры принята добровольная «углеродная» отчетность компаний и поддержка «проектного механизма» для бизнеса. Остальные меры углеродного регулирования могут быть приняты в том случае, если в них появится острая необходимость. То есть, надо полагать, что типичный административный «прессинг» в виде штрафов и сборов за превышение лимитов оставлен на черный день (в случае, если целевые показатели не будут достигнуты вовремя).
Скорее всего, столь «гуманный» вариант закона принят не без давления со стороны представителей бизнес-сообщества (так, прежние версии подвергались жесткой критике как со стороны профильных министерств, так и со стороны РСПП). Отметим, что у руководителей российских компаний были серьезные претензии к намерению государства устроить дополнительный контроль. Любой из нас, кто ознакомится с опубликованными версиями законопроекта, прекрасно поймет настроения предпринимателей. Стоит дочитать хотя бы до середины текста, как становится совершенно ясно: у российской бюрократии мог появиться еще один способ «кошмарить» бизнес.
То есть, мало предпринимателям законодательных несуразиц по пожарной или санитарной части, так теперь они будут получать «втык» еще и со стороны углеродной проблематики. Здесь никаких иллюзий быть не могло: если мы имеем дело с несовершенным законодательством в целом, то ни одна из его частей не обещает быть совершенной, даже если она формально соответствует самым прогрессивным веяниям.
В принципе, опасения бизнесменов были не беспочвенны. Но, с другой стороны, у общественности тоже могут возникнуть опасения, причем, противоположного свойства. Мы уже знаем, что экологическое законодательство в нашей стране отличается избыточной «либеральностью». Во всяком случае, оно позволяет различным компаниям нарушать его без особого для себя ущерба. В некоторых случаях между властью и «несознательным» руководством вредных предприятий устанавливается «разумный консенсус»: предприятие платит мизерные штрафы, а власть делает вид, что она выполняет свой долг, регулярно наказывая (а по факту так и есть) нарушителя. Символическое наказание за причинение вреда окружающей среде является, пожалуй, самой неприглядной стороной российской экологической политики.
В чем-то схожая история, как видим, складывается теперь и с регулированием выбросов парниковых газов. Можно сказать, что окончательная версия законопроекта в какой-то мере отражает упомянутый «разумный консенсус». Но даже если правительство решится на административный прессинг и штрафные санкции, у нас нет никакой уверенности в том, что это будет сопоставимо с тем, как это происходит в тех же странах ЕС. Если учесть, что сборы за выбросы могут направляться в специальный Фонд поддержки реализации проектов по сокращения выбросов, то нельзя исключать и того, что у российских чиновников возникнет искушение иметь постоянный источник такого пополнения. То есть государству будет выгоднее собирать щадящие штрафы с «нарушителей», чем по-настоящему бороться за экологию. «Нарушителям», со своей стороны, будет выгоднее откупаться от государства, нежели осуществлять реальную модернизацию. В общем, всё как всегда. Недаром российские экологи, предвидя, судя по всему, подобный исход, требуют ввести предельно жесткие требования к нарушителям.
Таким образом, мы находимся на очередной развилке, когда вопросы технической модернизации через ужесточение экологических требований (как это имеет место в странах ЕС) упираются в сиюминутные интересы наших производителей, якобы и без того задыхающихся от непосильного налогового бремени и избыточного администрирования. Ситуация во многом патовая. Как мы понимаем, неспособность тех или иных предприятий соответствовать новейшим международным требованиям отражает их техническую отсталость. В таких условиях введение «углеродных» санкций способно их окончательно добить. Надо полагать, в правительстве это понимают прекрасно, что может стать самым весомым аргументом в пользу «разумного консенсуса».
Как же, в таком случае, быть с модернизацией, а главное – с выполнением международных обязательств по сокращению выбросов? Полагаю, что проблема упирается в поиск какого-то «особого пути» для решения подобных вопросов. По большому счету, у нас перед глазами есть наглядные примеры тех же европейских стран, где действенный механизм взаимоотношений с бизнесом давно уже найден. Он сводится к разумному сочетанию двух составляющих – кнута и пряника. Кнут – для тех, кто хочет работать по-старому, пряник – для тех, кто стремится жить по-новому. В России с кнутом вопросов никогда не возникает. Проблемы есть в отношении пряника. Как мы знаем, наше правительство одаривать бизнес пряниками не любит, однако во избежание крайностей обещает не шибко размахивать кнутом. Почему с пряником у нас всегда происходит так скупо и неопределенно (декларации о намерениях не в счет), понять не сложно: проблема упирается в отсутствие внятной технической политики!
Специально подчеркну: это не вопрос недостатка материальных ресурсов - это вопрос отсутствия четких ориентиров развития у представителей руководства страны! На самом верху неплохо осознают, чего делать не нужно (или невыгодно), но до сих пор не определились с тем, что делать необходимо. А значит, нет четких критериев относительно того, кого надо поддерживать и за что поощрять.
Константин Шабанов
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии