Мне рассказывали, что в 1990-е в Новосибирске было одно книжное издательство, которое выстраивало отношения с авторами по такой схеме. Когда автор приносил текст, директор давал ему список потенциальных спонсоров с предложением самостоятельно «раскрутить» тех на издание собственной книжки (в этом издательстве, конечно же). Автор шел к спонсорам, и там уже всё решала судьба. Кому-то, наверное, везло, кому-то нет. Те, кому везло, могли рассчитывать не только на издание своего детища, но и на гонорар (в виде процента с продаж).
Короче говоря, издательство не желало рисковать собственными деньгами, да и вообще вкладывать свои деньги в проекты. Если на кого-то и тратились, то только на хорошо известных авторов, на книги которых был гарантированный спрос. А неизвестных (то есть начинающих) отправляли к «спонсорам».
А теперь ответьте на вопрос: что делать начинающему автору, если у него не оказалось спонсоров? Казалось бы, в условиях рынка издатели – как и все нормальные предприниматели – также несут какие-то риски, вкладываясь в тот или иной проект. По-хорошему, это не авторы должны «раскручивать» спонсоров на деньги, а издатели должны «раскручивать» авторов, формируя у целевой аудитории спрос на их книги посредством всяких маркетинговых штучек.
К чему я вспомнил эту историю? К тому, что сейчас у нас примерно в той же манере пытаются внедрять инновационные разработки. Показательным примером для нас является судьба разработки в области холодной плазмы, которой занимаются специалисты Института теплофизики СО РАН. По словам автора разработки – Равеля Шарафутдинова – у холодной плазмы большое будущее, по сути – прорыв в области технологий для химической промышленности. Дело в том, что холодная плазма, объясняет ученый, позволяет проводить химические реакции с огромной скоростью, обходясь без катализаторов. В принципе, здесь уместно говорить о плазменном катализе. С помощью холодной плазмы, например, можно осуществлять производство метилового спирта прямо на месте добычи природного газа, а затем поставлять полученную жидкость химическим предприятиям. С таким же успехом можно применять холодную плазму и для переработки нефтепродуктов. Именно в этой сфере прорывная технология способна совершить самую настоящую революцию.
Вообще, считает ученый, наше государство должно быть заинтересовано в глубокой переработке углеводородного сырья. «Это же просто позор, - возмущается он, - когда мы в таких количествах гоним сырую нефть и газ на экспорт, вместо того, чтобы делать углеводороды сырьем для отечественных химических предприятий! Мы могли бы таким способом серьезно поддержать отечественную промышленность, создать новые рабочие места!». Метод холодной плазмы хорош как раз тем, что он позволяет осуществлять переработку с меньшими затратами и с большей эффективностью.
В ИТ СО РАН такими технологиями занимаются еще с 1990-х, и как заметил по этому поводу Равель Шарафутдинов, на сегодняшний день в области фундаментальных и прикладных исследований по данному направлению мы пока лидируем. Но время не стоит на месте, и ученые из других стран также постепенно начинают «осваивать» эту тему. Во всяком случае, публикаций по холодной плазме в зарубежной печати стало появляться все больше и больше. С одной стороны, это говорит о перспективности данного направления. То есть, наши ученые совсем не напрасно обратились к холодной плазме. Но, с другой стороны, наша наука (а в целом и вся страна) рискует упустить свой шанс и отдать пальму первенство иностранцам по части создания первых промышленных образцов соответствующего оборудования. «Пока мы еще впереди», - говорит Равель Шарафутдинов. Однако он с тревогой наблюдает, как развиваются события в других странах, и в каком положении находятся наши разработчики у себя на родине.
Положение же, скажет прямо, не завидное. Почему столь перспективное направление постоянно пробуксовывает, почему до сих пор не появилось отечественных промышленных образцов? В это трудно поверить, но у нас в стране сложилась такая же ситуация, как и в случае с упомянутым выше новосибирским издателем: потенциальный заказчик инновационного оборудования желает получить готовый образец сразу и без особых затрат со своей стороны. Общение с разработчиками происходит в такой логике: «Покажите нам промышленный образец, а мы посмотрим, стоит его покупать или нет». Но откуда ученые возьмут этот готовый образец, если его создание стоит денег? А деньги можно получить только от заказчика, позицию которого мы только что описали: «вначале – стулья, а потом – деньги». Нынешний заказчик вполне усвоил характерные манеры известного литературного героя.
Причем, статус заказчика не имеет значения – так ведут себя и частные компании, и государственные. Например, один «частник» затягивал выполнение своих обязательств по финансированию проекта. Потом вообще «растворился». Казалось бы, государственные компании должны вести себя более ответственно, поскольку речь идет о развитии страны, о технологическом лидерстве, об импортозамещении (ведь именно об этом у нас вещают с высоких трибун). Да, в теории у нас все красиво, а на практике - полное нежелание вкладывать деньги в разработку. Так, одна из структур, созданных «Росатомом», проявила было интерес к технологии холодной плазмы, однако всё закончилось «как всегда» - практически ничем. У разработчиков опять запросили готовый промышленный образец. «У них простой подход, - разъяснил Равель Шарафутдинов, - дескать, если у вас нет готового промышленного образца, то мы купим его заграницей». Вот вам и всё «импортозамещение».
Правда, недавно забрезжил свет в конце тоннеля. В городе Юрга (Кемеровская область) открывается научный центр, где будут заниматься инновационными разработками для промышленности. По словам Равеля Шарафутдинова, губернатор Кемеровской области пообещал уделить особое внимание их разработке. Вроде бы, ситуация сдвинулась с мертвой точки. Однако сами разработчики не спешат впадать в эйфорию, поскольку однажды уже «обожглись» на подобном сотрудничестве, пытаясь доводить до ума свое детище в казахстанском Институте плазмы. Ничего серьезного из этого не вышло. «И у нас, и в Казахстане, - объясняет Равель Шарафутдинов, - бюрократия работает одинаково. Все происходит ужасно медленно, много неопределенностей, особенно по части финансирования проекта. А ведь люди не могут работать без оплаты. Но кого это волнует?».
Общее впечатление от происходящего такое, будто «нигде никому ничего не нужно». Потенциальным заказчикам надо все сразу и бесплатно. Рисковать деньгами никто не желает. На венчурный капитал в нашей стране рассчитывать также не приходится. В общем, через несколько лет может случиться так, что первое промышленное оборудование для технологий холодной плазмы наши предприятия и впрямь начнут закупать за рубежом. Рано или поздно, считают наши разработчики, западные компании доведут технологию до ума, и тогда наше «импортозамещение» опять окажется на бумаге.
Лично меня больше всего изумляет то обстоятельство, что российские профильные министерства скромненько стоят в сторонке от прорывных направлений - в том смысле, что в их распоряжении нет серьезных научно-исследовательских организаций, способных такие прорывы осуществлять. По-хорошему, академические институты, непосредственно взаимодействующие с промышленниками, было бы куда целесообразнее организовать по принципу американских Национальных лабораторий, отдавая их «под крыло» профильных министерств. Показательно, что в той же Америке любая прорывная инновационная разработка доводится до ума при прямой поддержке со стороны государства (для чего и создаются Национальные лаборатории). Однако в нашей стране почему-то решили идти другим путем, взвалив заботу о расходах на создание промышленных образцов на самих разработчиков.
Константин Шабанов
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии