В послевоенные годы в научной периодике наблюдалась невероятная эйфория по поводу применения ДДТ в сельском хозяйстве. Дескать, наконец-то найдено чудодейственное средство против болезней и вредителей растений, способное сохранить до 30% урожая. Об этом писали, как за рубежом, так и в нашей стране (что очень легко проверить, стоит лишь полистать архивы научных и научно-популярных журналов послевоенных лет).
Однако, начиная с 1960-х годов, эйфория начала спадать. Это касалось не только ДДТ, но и вообще всех сильнодействующих пестицидов. Ученые уже тогда начали задумываться об экологических последствиях неконтролируемой хозяйственной деятельности. Массовое применение ядохимикатов на тот момент входило в перечень «научно обоснованных» методов борьбы за урожай. Поэтому в любом серьезном хозяйстве без пестицидов было не обойтись. И, тем не менее, опасность их бесконтрольного применения становилась всё более и более очевидной.
Лавинообразный рост производства ядохимикатов наметился как раз после войны. Со временем повсеместная практика их использования привела к тому, что скорость внесения ядовитых препаратов в природу превысила скорость их разрушения. Ядохимикаты стали неуклонно накапливаться в почве и в водоемах, что начинало вызывать обеспокоенность у ученых. В некоторых странах (особенно – в США) со стороны гражданских активистов началось открытое противодействие массовому использованию ДДТ. Результаты не заставили себя ждать: в 1972 году в США данный препарат попал под запрет. Но борцы за экологию продолжали наступление, и в начале нынешнего столетия появилась конвенция о запрете на использование стойких ядохимикатов, после чего она была ратифицирована более чем в 180 странах, включая и Россию. Однако это не значит, что наука всё это время стояла в стороне от решения экологических проблем. Задолго до запретов ученые уже пытались найти экологически чистую замену опасной «химии». Это происходило в упомянутые 1960-е годы, когда судьба того же ДДТ еще не была предрешена, а все нападки на данный препарат нередко объявлялись научно необоснованными (впрочем, такая точка зрения распространяется даже в наши дни).
Накоплению ядохимикатов в почве и в воде способствует их стойкость от микробов, которые в естественных условиях выполняют важнейшую роль санитаров, очищая землю и воду от загрязняющих органических отходов. Другой серьезный недостаток – слишком малая избирательность действий, когда уничтожаются не только вредные, но и полезные насекомые, микробы или растения. Как отмечали ученые еще в 1960-е годы, ядохимикаты разрывают естественно сложившиеся цепочки питания, принося тем самым косвенный, а потому – трудно учитываемый вред природе и людям.
Самое интересное, что еще в XIX веке некоторые ученые высказывали мысль, что в борьбе с насекомыми-вредителями земледельцу могут помочь естественные враги вредных насекомых, а также болезнетворные микробы, вызывающие инфекционные заболевания у вредителей. Последний момент особо примечателен, поскольку микробы способны в геометрической прогрессии вызывать самые настоящие эпидемии у поражаемых живых объектов. В этом заключается их принципиальное отличие от обычных ядохимикатов, уничтожающих как «чужих», так и «своих». Поэтому «живые препараты» не наносят ущерба всей экосистеме, действуют избирательно и в этом плане являются аналогом высокоточного оружия. Отсюда вытекала теоретическая возможность разработки современных биологических методов защиты растений, не требующих опасной для природы «химии».
В общем, выход как будто был найден. Но он оказался безупречным только в теории. На практике шли серьезные пробуксовки, и даже в самом конце 1960-х годов у наших ученых не было никаких иллюзий относительно «живых препаратов». Их звездный час откладывался и, судя по всему, надолго. В отличие от ядохимикатов, такие препараты оказались слишком «капризными» и непредсказуемыми. В природе они вели себя совсем не так, как планировали ученые. Как показала практика, далеко не каждый микробный препарат способен вызвать эпидемию среди насекомых-вредителей. К 1964 году из более чем ТЫСЯЧИ выделенных из насекомых микробов пригодными для использования оказались только два вида. На основе одной такой бактерии был создан достаточно известный препарат «Энтобактерин», более-менее хорошо себя зарекомендовавший в борьбе с вредителями садов и полей.
На этот счет более эффективными могли бы оказаться вирусные препараты, но их производство оказалось слишком сложной задачей. Идеальным же вариантом считались методы, сочетающие в себе достоинства как химических средств защиты, так и биологических средств. Такой вариант опять же подсказывала сама природа, поскольку многие животные и растения выработали способность к выделению различных ядовитых веществ, используемых как для защиты, так и для нападения. Так называемые «народные» средства борьбы с вредителями давно уже включают в себя натуральные растительные компоненты. Отметим, что способность живых существ вырабатывать подобные вещества была успешно применена в медицине для борьбы с инфекциями. Речь в данном случае идет об антибиотиках.
Растения также подвержены инфекционным заболеваниям. Правда, чаще всего они вызываются не бактериями, а различными микроскопическими грибками. У ученых вполне закономерно возникла мысль об использовании антибиотиков и для борьбы с заболеваниями растений. Данное направление оказалось достаточно плодотворным, и были найдены противогрибковые антибиотики. В Японии, например, такие препараты стали активно использоваться в 1960-е годы для защиты рисовых плантаций.
По большому счету, использование антибиотиков по сути своей ближе к химическим, а не к биологическим методам защиты растений. В то же время такие препараты лишены одного из главных изъянов синтетических ядохимикатов – стойкости в природе. Уже в те годы было установлено, что антибиотики разлагаются под действием микробов в почве и в водоемах в течение нескольких суток (или даже часов). То же самое можно сказать и о другом свойстве – более точном, более избирательном воздействии на живые организмы.
Параллельно обсуждались идеи получения ядохимикатов с помощью… микроорганизмов. На роль продуцентов выдвигались микробы – естественные возбудители болезней паразитов растений. Например, ученым были давно известны грибки-паразиты, паразитирующие на других грибках. Среди них были обнаружены очень активные продуценты противогрибковых антибиотиков. Также из целого ряда микроорганизмов, паразитирующих во вредных насекомых, были выделены вещества, губительные для этих насекомых.
Кстати, после открытия антибиотиков были выявлены феноменальные способности микробов к синтезу самых разнообразных веществ, и даже были разработаны промышленные способы получения этих веществ. Отсюда следовало, что производство ядохимикатов с помощью микроорганизмов вполне реально.
Таким образом, в 1960-е годы перед наукой открывалось весьма перспективное направление, предвосхитившие современные тренды по части создания устойчивого земледелия на основе «органических» методов. То есть актуальность нынешней экологической проблематики прекрасно осознавалась более семидесяти лет тому назад. Насколько же продвинулась науки в плане вытеснения опасной «химии» из сельского хозяйства? Учитывая, что «пестицидная» тема всё еще невероятно актуальна (в том числе – в западноевропейских странах), нельзя с уверенностью сказать, что в этом вопросе поставлена точка. Даже спустя более полувека мы стоим здесь не на полпути, а скорее – на начальных этапах.
И главное, тема «органических» методов защиты растений не овладела умами широких слоев населения, в особенности – молодого поколения. Мы судим об этом по наглядным примерам, когда достаточно молодые садоводы-любители переходят на сильнейшие синтетические инсектициды, устав бороться с тлей и другими вредителями с помощью настоя чеснока, красного перца и прочих народных средств. Причем, такую практику (в отличие от старых дедовских способов) они считают не только эффективной, но также «современной» и «прогрессивной».
Поэтому, если опасная «химия» начинает проникать на дачные участки под флагом прогресса, то это самое убедительное свидетельство в пользу того, что свои позиции она пока что сдавать не намерена - несмотря на широкую пропаганду экологической сознательности. Во всяком случае, такое наблюдается в нашей стране. Почему так происходит – отдельная тема, связанная, скорее всего, не только с вопросами естествознания и технологий, но и с целой совокупностью общественных наук.
Николай Нестеров
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии