Казалось бы, что может дать исследование найденного археологами гребня. Это не оружие, не произведение искусства, не старинный фолиант с хроникой древних государств. Но и этот предмет обихода может оказаться (и чаще всего оказывается) ценным для науки. Подробности – в новом интервью с ведущим научным сотрудником Института археологии и этнографии СО РАН, профессором НГПУ, д.и.н. Андреем Бородовским.
– Скажите, что выделяет гребни среди других предметов материальной культуры? И что отличает элитарный гребень от обычного, пусть столь же древнего?
– В материальной культуре и мифологии есть целый комплекс предметов, которым приписываются особые, «волшебные» качества. Такие предметы чаще всего делают из органических материалов – рог, кость, дерево, либо из драгоценных металлов. Обладание ими является признаком престижности, сами они могут быть изготовлены с помощью достаточно сложных технологий, с использованием тщательной обработки и высокой детализацией декора, нанесением надписей, которые могут быть соотнесены с ритуальными традициями. А еще такие предметы часто активно вовлечены в интеграционные процессы между различными культурными традициями. Так вот, все эти признаки, в той или иной степени, характерны и элитарным косметическим гребням, известным на территории Евразии в последние четыре тысячи лет.
– Чем такие гребни интересны для археологов?
– С одной стороны, это гигиенический предмет, изучение которого помогает нам восстановить картины повседневной жизни той или иной эпохи, цивилизации и так далее. А с другой, являясь предметом, которому приписывают мифологические свойства (необычные свойства гребней фигурируют во многих мифах, преданиях и сказках), такие гребни выступают важным элементом культуры и ритуалов, помогая уже реконструировать эту область человеческой истории.
– У Вас вышла статья, посвященная элитарным гребням. Можете привести примеры того, какие именно артефакты в ней описываются и в чем их необычность?
– Например, гребень из слоновой кости эпохи бронзы (1700 г. до н. э.), обнаруженный на территории Израиля с надписью из ханаанских букв, которая гласит: «Пусть этот зуб (или бивень) выкорчевывает вшей из волос и бороды». Он как раз хорошо иллюстрирует мое предыдущее замечание: этот гребень явно имел функционально-гигиеническое предназначение и, в то же время, резчик проявил немалое мастерство в нанесении надписи, где ширина букв варьировалась от 1 до 3 мм, это говорит о престижности данного изделия. Такая тщательность и использование довольно редкого материала – слоновой кости, позволяют предположить, что гребень был подарком для какого-то важного лица. Кроме того, сам текст на гребне имеет явные отсылки к священной Торе, в которой слоновый бивень называется «зубом», что может подчеркивать не только статусность гребня, но и его вовлеченность в ритуальную сферу.
– А как в гребнях может отражаться взаимодействие разных культурных традиций?
– Ярким примером того, как в Северное Причерноморье транслировалась культура Древней Греции, является золотой гребень из элитарного кургана Солоха на правобережье Днепра. Была выдвинута гипотеза, о том, что на гребне изображена основная скифская генеалогическая мифологема о трех братьях – Липоксае, Арпоксае, Колаксае, про которую писал еще Геродот. И при всей своей дискуссионности, она имеет право на существование. Сцена вооруженного столкновения, изображенная на гребне, явно имеет хронологические параллели как с глобальными историческими событиями (вторжение савроматов-сармат в Скифию в IV в. до н. э.), так и с локальными историческими сюжетами. Прежде всего, я имею в виду историю о скифском царе грекофиле – Скиле. По описанию Геродота, этот скифский царь был убит своими соплеменниками за чрезмерное пристрастие к греческой культуре.
Надо понимать, что это только одна из возможных трактовок оформления гребня. Но можно с уверенность утверждать, что компиляция в изображении на гребне из Солохи отголосков реальных исторических (династических) и фольклорно-мифологической традиции явно была ориентирована на трансляцию определенной информации. А золото, из которого он был изготовлен, отражает престижные коммуникативные функции и культурные традиции степного круга скифского времени.
Еще один яркий пример таких культурных коммуникаций – деревянный гребень с резным изображением в центре колесницы, колесничего, лучника и щитоносца из элитного сарматского кургана (Таксай I) на территории Западного Казахстана. Наибольшее развитие изображение такой сцены получило в дворцовых колесничных рельефах с изображением «царских охот» или противостояния царя врагам в Ассирии и древней Персии. Скажу больше, сюжет с изображением вооруженного противостояния с колесничим на гребне из Таксая I является своеобразным «мемом», который получил свое широкое распространение вплоть до эпохи эллинизма. Я говорю о знаменитом поединке Александра и Дария, который нашел отражение, например, в знаменитой мозаике из римских Помпей. Для таксайского же гребня характерно сходство изображений резьбы с конской сбруей «ассирийского» облика.
– А эти гребни были привозным товаром, или их изготавливали на месте, и они выступают уже отражением, следствием контактов с другой культурной традицией?
– Гребень из Солохи очевидно сделан греческими мастерами по скифскому заказу и его оформление опирается на скифскую генеалогическую легенду. А вот гребень из Таксая, очевидно, сделан на месте, из тополя – дерева, которое как раз произрастает на той территории. Но его оформление тесно связано с традицией Междуречья и Персии. И этот симбиоз говорит нам о том, что имели место не просто различные контакты с другими культурами, а более тесное взаимодействие.
– В Вашей статье также говорится о гребне, найденном в Новгороде. Чем он интересен?
– Новгородский гребень демонстрирует моду на импортное сырье – самшит, который произрастает только на Кавказе. Причем, это не единичная находка - в археологических материалах древнего Новгорода самшитовые гребни встречаются с XI по XIV века. Такая продукция на протяжении длительного времени поступала на Русь волжским путем – вторым по значимости (после знаменитого «пути из варяг в греки») торговым маршрутом того времени. Но на этом гребне нанесены явно местные надписи, что позволяет делать вывод о том, что новгородские мастера закупали именно самшит как сырье, а не только готовые изделия из него. Причем, надпись не просто связывает гребень с конкретным владельцем, начертание его имени, восходящее к древнеславянскому имени Завид, могло также иметь магический смысл, кроме обозначения права собственности. Такой смысл эпиграфики на самшитовом гребне из древнего Новгорода позволяет его также рассматривать как «волшебный предмет». Кстати, и материал для изготовления мог быть выбран с тем же смыслом: самшит традиционно рассматривался как надежный оберег от злых чар, сглаза и порчи.
Сергей Исаев
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии