В решение высшего академического форума России вошли предложения СО РАН по изменению системы управления наукой.

Итоговый документ Общего собрания Академии наук содержит, в частности, пункт о необходимости возвращения  региональных научных центров в структуру РАН с соответствующей долей бюджетного финансирования. Обратиться в Правительство РФ по этому вопросу поручено главе РАН. По настоянию председателя Сибирского отделения РАН академика Александра Леонидовича Асеева, в тексте решения должен быть конкретизирован механизм реализации предложения о вступлении Академии наук в состав соучредителей академических институтов. «Та структура, которая сегодня построена, должна быть модифицирована, ― сказал в заключительном слове президент РАН академик Владимир Евгеньевич Фортов. ― Представить незыблемой конструкцию, в которой деньги в одном месте, а идеи в другом, мы не можем».

Общее собрание поручило президиуму Академии наук выступить с инициативой подготовки проекта Федерального закона «О научной и научно-технической экспертизе», подробно описывающего все стороны этого ответственного процесса.

РАН также направит в госбюджеты 2017−2018 гг. минимальные цифры, необходимые для финансирования фундаментальных и поисковых исследований, проводимых не только в академических институтах, но и в других организациях, включая университеты. Академия подготовит предложения по созданию единого органа управления наукой в Российской Федерации: и на Общем собрании, и вне его контекста многие эксперты высказывались о необходимости создания современного аналога советского Госкомитета по науке и технике (ГКНТ).

ФАНО России предложено подготовить и предоставить в президиум РАН программу обновления приборного парка академических учреждений. Самой Академии наук рекомендовано уделять больше внимания издательской деятельности, пропаганде научных знаний и работе со СМИ «…с целью объективного освещения ситуации в российской науке, в том числе социальных проблем учёных». Общее собрание одобрило работу президиума РАН в 2015 году, при этом академик Владимир Фортов отметил, что его работа «…должна быть более гибкой и ответственной. Порядок принятия решений внутри нашей Академии должен быть изменен под новые реалии».

Прежде чем отправить новый сорт на государственное сортоиспытание, мы проверяем не только его биологические свойства – такие, как урожайность и скороспелость, но также и технологические – вкусовые качества, органолептическую оценку свежих  плодов. Также оценивается биохимический состав и засолочные качества – насколько хорошо они сохраняются в течение зимнего периода. Если консистенция мякоти рыхлая, то сорт рекомендуется для свежего потребления. Есть сорта с очень плотной консистенцией мякоти. Они рекомендуются для переработки, транспортировки и непродолжительного хранения. По этим признакам все сорта делятся на салатные, консервные и универсальные.

Салатные томаты, как правило, крупноплодные. Они очень популярны у наших дачников. Самый крупноплодный сорт нашей селекции – это Вельможа. Его плоды вырастают массой до килограмма и даже больше, довольно вкусные. У нас в народе такие крупноплодные сорта часто называют «Бычье сердце». Однако настоящее Бычье сердце – в сравнении с Вельможей – вызревает позднее и имеет не столь высокую урожайность. Вельможа значительно превосходит по всем показателям этот стародавний сорт народной селекции.

Другие салатные сорта нашей селекции – это Данко и  Канопус. Все они предназначены для открытого грунта.  Для выращивания в теплицах есть еще два крупноплодных сорта салатного назначения – Андреевский сюрприз и Канары. Они вызревают несколько поздно, поэтому в открытом грунте больших урожаев не дают. А в защищенном грунте они достаточно урожайны.

Среди салатных сортов, рекомендованных для выращивания в теплицах, следует отметить Гречанку – с продолговатыми плодами, которыми обычно усыпано буквально всё растение. Есть ещё сорт Олеся – самый вкусный из оранжевоплодных сортов, занимающий лидерские позиции в реализации, в продажах. Сорт очень популярный, и семена идут нарасхват. К сожалению, плоды этого сорта содержат мало семян, в связи с чем нам довольно затруднительно обеспечить имеющийся спрос.

К тепличным сортам относятся Исток, Флажок, Обской – сорта универсального назначения. Хороши они и в свежем виде, и для переработки. Они урожайны,  устойчивы к целому комплексу болезней – к фитофторозу, вирусу табачной мозаики и другим.

Очень много сортов засолочного направления. Один из лучших – Боец. Он имеет плотную консистенцию, очень транспортабельный, лёжкий. При засолке помидоры не трескаются. Их можно даже засаливать, разрезав на дольки. Среди штамбовых скороспелых – сорт Кубышка. Растение усыпано плотными бочковидными плодами с достаточно плотной и вкусной мякотью. Нельзя не отметить новый сорт Невеличка, появившийся в Государственном реестре буквально в этом году. Ровные, плотные плоды массой до 100 г могут лежать буквально до декабря.

Особо хочу обратить внимание на сорт типа черри – Шалун. Он дает очень маленькие плоды – по 10-11 грамм. Они великолепны в засолке, достаточно плотные (особенно в стадии «бурой» спелости) и очень красиво смотрятся в банке. К тому же они невероятно сладкие, что очень нравится детям, которые с удовольствием едят их в свежем виде, словно конфетки. Причем, урожайность сорта очень высокая – в теплице с одного куста можно собрать до двух ведер плодов. Лиана вырастает метра на два, и вся она усыпана плодами. Это, на мой взгляд, очень удачная находка наших селекционеров.

Есть в нашей коллекции сорта, пригодные для выращивания в горшечной культуре. Например, сорт Филиппок. Растение это невысокое, дает небольшие плоды, средней массой 40-50 грамм. Его можно выращивать на подоконнике, на балконе, в лоджии, а также в открытом грунте. Сорт этот очень скороспелый, отлично вызревает прямо на корню. Такой же высокой скороспелостью обладают сорта: Анита, Буян желтый, Метелица, Элегант.

Для приготовления томатопродуктов – соков, томатной пасты, соусов, кетчупов – лучше всего подойдет сорт Данко. Его можно выращивать как в открытом, так и в защищенном грунте. Плоды имеют массу до 500 грамм, плотные, мясистые. Сок очень густой и вкусный.

И, наконец, отметим еще одну нашу новинку 2016 года – это Перцевидный малиновый. Он салатного назначения. Для открытого грунта. В нем нашим селекционерам удалось объединить два важных качества: штамбовый низкорослый куст (40-50 см) и крупноплодность. Обычно штамбовые сорта имеют небольшие плоды, примерно до ста грамм. У этого сорта первые плоды массой до 350 грамм. Они имеют вытянутую, перцевидную форму и малиновую окраску. Вкус великолепен! У себя, на своем личном участке, я выращиваю этот сорт давно, еще когда он был селекционным номером. И всё время говорила своим коллегам: «Почему вы не передаете его на сортоиспытание?». Ведь сорт в самом деле великолепный! И вот, наконец, в этом году его внесли в Государственный реестр.  Этот сорт, уверяю вас, нужно обязательно иметь на участке!

Татьяна Штайнерт, заведующая лабораторией селекции семеноводства и технологии возделывания овощных культур и картофеля СибНИИРС

Группа учёных из Института ядерной физики им. Г.И. Будкера СО РАН развивает метод рентгеновской микротомографии, позволяющий детально рассмотреть внутреннюю структуру мельчайших объектов, не повреждая их. Он может представлять интерес для биологов, геологов и исследователей из других наук.

Конрад Вильям Рентген, открывший «икс» излучение, нашёл способ заглянуть внутрь непрозрачных для видимого света объектов и тем самым внёс существенный вклад в науку, а особенно в медицину. Однако обычные рентгеновские установки не имеют высокого пространственного разрешения. Если вы решите исследовать микрообъекты, то увидите лишь смазанное пятно. Новосибирские физики придумали, как решить эту проблему с помощью синхротронного излучения (СИ).

«Рентгеновское излучение обладает большой проникающей способностью. Распространяясь в веществе, оно в зависимости от плотности объекта с определенной вероятностью поглощается или рассеивается. Таким образом, регистрируя интенсивность прошедшего потока, можно получить информацию о распределении плотности внутри исследуемого образца. Проблема в том, что пока не существует дешевого и высокочувствительного прибора, непосредственно фиксирующего рентгеновский свет и обладающим высоким пространственным разрешением. Поэтому наиболее простой способ его зарегистрировать это излучение — конвертировать его в видимый диапазон, который потом фиксируется специальной фотокамерой», — рассказывает старший лаборант ИЯФ СО РАН Евгений Анатольевич Козырев.

От толщины сцинтиллятора (иначе — люминофора), отвечающего за это преобразование, во многом зависит точность получаемого изображения. «Для наблюдения маленьких объектов очень важно, чтобы он был тонкий и имел высокую эффективность, а также обладал структурой, не портившей пространственное разрешение», — объясняет старший научный сотрудник ИЯФ СО РАН кандидат физико-математических наук Александр Сергеевич Попов.

Рентгеновское излучение после прохождения исследуемого объекта падает на сцинтиллятор и переизлучается в его объеме уже в видимом диапазоне. Если люминафор будет толстым, то изображение расплывется из-за рассеяния света. «Поэтому чтобы разглядеть микрообъекты, толщина сцинтиллятора должна быть малой, но достаточно толстой для эффективной регистрации рентгеновского излучения (в нашем случае 3 мкм)», — комментирует младший научный сотрудник ИЯФ СО РАН Алексей Валентинович Петрожицкий.

Одной из главных проблем является создание таких тонких пленок сцинтиллятора высокого качества. Исследователям из ИЯФ СО РАН удалось решить её с помощью специально разработанной технологии.

«Цезий-йод, активированный таллием, при нагреве выше температуры плавления, испаряется и оседает на специальной подложке. Искусство состоит в том, чтобы правильно подобрать режим, позволяющий напылять очень тонкие и равномерные плёнки,  — комментирует Александр Попов. — На сегодняшний день для тонких сцинтилляторов эта методика уже практически отработана, и ожидать каких-то кардинальных улучшений в чём-либо там не приходится. Мы пытаемся решить проблему создания толстых люминофоров для эффективной регистрации рентгеновского излучения с разрешением 20-50 мкм, что может быть интересно уже медикам».

Тонкий сцинтиллятор выдаёт слишком мало видимого света, которого вполне хватает для изучения мухи-дрозофилы, но не гораздо более плотных объектов. Например, чтобы рассмотреть ткани человека, потребуется высокоэнергичное рентгеновское излучение, и при этом поглощенная пациентом доза должна быть минимальной. «Чтобы сцинтиллятор был максимально эффективным, он должен быть толстым, что позволит уменьшить дозу, поглощенную в процессе съемки без ухудшения изображения — это сегодня основное направление исследований нашей группы», — говорит Алексей Петрожицкий.

Сделанная исследователями ИЯФ установка для рентгеновской вычислительной томографии на основе созданных тонких сцинтилляционных пленок позволяет в подробностях разглядеть один из самых востребованных биологических объектов — муху-дрозофилу. Становятся видны ее внутреннее строение, а также структура волосяного покрова, хоботок, количество трубок в ножках и другие детали.

Также метод поможет оптимизировать геологические исследования при определении минерального состава и текстурно-структурных особенностей горных пород и промышленных руд, которые  присутствуют в виде мельчайших, еле заметных глазу «крошек». «Если отнести образец породы нам, мы в течение нескольких часов получим всю необходимую информацию по структуре и довольно быстро сделаем представительную трёхмерную картинку», — говорит Александр Попов.

 «С помощью нашей установки можно будет буквально за час посмотреть внутреннюю структуру осколка метеорита, чтобы потом сделать выводы о температурах, в которых находился образец, и процессах, происходивших в нём во время падения, — рассказывает старший научный сотрудник ИЯФ СО РАН кандидат физико-математических наук Константин Эдуардович Купер. — Метод представляет интерес и для тех, кто занимается созданием новых материалов. Он позволяет узнать, как ведёт себя структура композитов при механических воздействиях, понять, образовались ли трещины, и если да, то в каких местах».

Томография интересна также и археологам — в частности, в том, что касается определения возраста археологических комплексов, содержащих древесину. Дело в том, что древние изделия из дерева нельзя исследовать обычными способами, которые применимы в дендрохронологии, так как все они связаны с разрушающим воздействием на объект.

Также с помощью рентгеновской вычислительной томографии можно наблюдать с высоким разрешением клетку в естественной для неё водной среде обитания, in vivo (электронная микроскопия работает только с высушенной, то есть уже погибшей клеткой). Либо проследить, как происходит истончение костной ткани при формировании остеопороза, который является четвёртым по значимости заболеванием у женщин.

Синхротронное излучение обладает достаточным количеством преимуществ по сравнению с обычными рентгеновскими аппаратами. Однако оно дорогостоящее, и его можно получить только на циклических электронных ускорителях.

«В настоящее время СИ является одним из основных инструментов для развития самых разных наук — физики, материаловедения, химии, катализа, биологии, археологии, геологии. В ИЯФ СО РАН работы с СИ проводятся на установках ВЭПП-3 и ВЭПП-4, которые не являются специализированными источниками этого излучения. Эксперименты с СИ чередуются с исследованиями по физике элементарных частиц на встречных пучках.

В России существует только два научных центра по использованию синхротронного излучения (в ИЯФ СО РАН и в НИЦ Курчатовский Институт), при этом параметры наших источников сильно уступают аналогичным современным установкам, работающим во всем мире, так как были разработаны и созданы более 30 лет назад. Поэтому чтобы не допустить отставания в этой области исследований нужно строить современные специализированные источники СИ, потребность в них большая», — говорят исследователи.

«Какой-то одной проблемы, которая однозначно определила бы актуальность создания установок СИ, нет. Однако таких задач очень много, и только в совокупности они обуславливают потребность в новых источниках синхротронного излучения», — комментирует Евгений Козырев. 

Учёные отмечают: для дальнейшего развития рентгеновской микроскопии им необходима совместная работа с представителями других наук, и говорят, что будут рады сотрудничеству с биологами, геологами и всеми остальными, кого заинтересуют их исследования. 

Диана Хомякова

Фото: (1) — автора, остальные предоставлены исследователями

Городской автобус, наверное, в скором времени станет анахронизмом. Мобильная энергетика стремительно развивается, и на ближайшей повестке встанет вопрос о полной электрификации городского транспорта. Речь пока не идет о том, чтобы переключиться на электробусы. Однако существующая инфраструктура для электротранспорта, и именно – контактные сети и подстанции, может с успехом использоваться для полной замены городских и пригородных автобусных маршрутов. Реальной альтернативой автобусам может здесь стать троллейбус с большим автономным ходом.

Как мы знаем, в нашей стране Новосибирск стал первым городом, где  «обкатали» такую машину. Прецедент был положен серьезный, однако достойного продолжения не последовало. Руководители, отвечающие за развитие общественного транспорта, инновационную технику по достоинству не оценили. В целях пиара, конечно, фотография нового троллейбуса облетела практически все местные СМИ, попала в официальные каталоги, демонстрировалась на выставках. Но до ума дело не довели. По городским улицам сегодня ходят всего лишь три таких машины, совершенно не делая никакой погоды в плане пассажироперевозок. Правда, около года назад новый мэр Новосибирска Анатолий Локоть опять продемонстрировал интерес к данной теме и даже пообещал найти средства на закупку нового, улучшенного троллейбуса с автономным ходом. Воплотится ли это пожелание в жизнь, пока не известно.

Однако фактом остается то, что новосибирские специалисты, работавшие над этой машиной, теперь получают серьезные заказы из других городов страны. В маленькой Туле уже бегают шестнадцать троллейбусов с большим автономным ходом. Для полуторамиллионного Новосибирска эта цифра, к сожалению, сегодня кажется едва достижимой.

И, тем не менее, новосибирские специалисты пытаются убедить местное руководство в необходимости развития данного направления. Так, в феврале текущего года представители инновационных компаний НПФ «АРС ТЕРМ» и НПФ «ИРБИС» направили в мэрию Новосибирска и в областное правительство соответствующие расчеты и предложения. В частности, речь идет об использовании троллейбусов с большим автономным ходом для организации транспортных маршрутов в Новосибирске и прилегающих территориях, входящих в будущий «Наукополис»: Академгородок, Наукоград Кольцово, Краснообск, а в дальнейшем и город Бердск. Специалисты отмечают, что одна из основных причин роста интереса в пользу электротранспорта – это существенно меньшие (в 2-3 раза) затраты на энергоресурсы для подвижного состава в сравнении с транспортом на углеводородном топливе (то есть автобусов).

В этой связи правительству Новосибирской области предлагается включить в раздел 12 Концепции «Подпрограмма Инновационные транспортные технологии и системы» серийное изготовление троллейбусов с большим автономным ходом, которые должны обеспечить маршруты в указанном «Наукополисе».

Напомним, что концепция «Наукополиса» в рамках Новосибирской агломерации, предполагающая конкретную схему роста градостроительных очагов и развития транспортной и рекреационной инфраструктуры, выдвигается Ландшафтным советом Советского района Новосибирска и поддерживается руководителями нескольких ведущих институтов СО РАН. В этой связи весьма логичным выглядит предложение относительно использования троллейбусов с автономных ходом для формирования транспортных маршрутов на этих территориях. Инновационный транспорт как никогда подчеркнул бы современный облик создаваемого «Наукополиса».

Кроме того, производство новой техники позволило бы в рамках региональной программы реиндустриализации использовать упомянутые выше инновационные компании, а также МКП «Горэлектротранспорт», заводы «Лиотех» и «Оксид» в качестве точек роста по развитию экологических инновационных технологий в промышленности. Научно-производственный потенциал здесь вполне приемлемый, и остается сожалеть, что он недостаточно задействован для решения собственных задач развития.

В какой мере новосибирские предприятия способны наладить выпуск новейших троллейбусов с автономным ходом? Понятно, что разработчики большие надежды возлагали на завод «Сибирский троллейбус», который и осуществил в Новосибирске выпуск первых машин. Правда, это предприятие находится сейчас в очень непростом положении. Поэтому разработчиками был предусмотрен запасной вариант, предполагающий капитально-восстановительный ремонт обычных троллейбусов, в ходе которого они бы укомплектовывались соответствующим оборудованием для автономного хода. По словам внештатного советника НПФ «АРС ТЕРМ» Льва Шепелянского, такая работа вполне по силам МКП «Горэлектротранспорт», в распоряжении которого имеется четыре троллейбусных парка. Есть и другой вариант: кузова поставлять из города Энгельса (где находится известный в стране троллейбусный завод «Тролза»), а всю «начинку» делать уже в Новосибирске.

«Новосибирск, – отмечает Лев Шепелянский, – является таким городом, где есть для этого вся необходимая научно-техническая база. В нашем городе умеют разрабатывать эти системы, умеют их выпускать».

По его мнению, для нормальной организации транспортных маршрутов на каждом из них необходимо запускать минимум 12-15 троллейбусов с автономным ходом. В этом смысле «Наукополис» потребует на первых этапах примерно 30 таких машин.

Впрочем, даже если будет нормально организован хотя бы один маршрут, то это в нынешних условиях можно считать прорывом. Главное, считают разработчики, чтобы преимущества нового транспортного средства были выявлены в полной мере. И тремя машинами здесь никак не обойтись.

Олег Носков

Академии наук традиционно чиновниками воспринимались как самоуправляемые государственные организации, результатом деятельности которых должны быть некие знания и новации, которые могут быть включены в хозяйственный оборот и служить социально-экономическому развитию страны. То, что академическая наука не создает такого рода новаций, ставилось ей в упрек и стимулировало многочисленные попытки ее модернизировать и даже привело к реформе 2013 года, явившейся весьма драматичной вехой в истории отечественной науки. В результате реформы самоуправление в академической среде было фактически упразднено и в ресурсной части управление перешло к ФАНО России. Однако полного отделения управления научными ресурсами от управления научными исследованиями так и не произошло.

В настоящее время идет обсуждение новой инициативы ФАНО России по созданию инструмента программного управления научными исследованиями в рамках Программы фундаментальных научных исследований государственных академий наук (ПФНИ ГАН) на 2013–2020 годы. Основой этого инструмента являются комплексные планы проведения научных исследований (КПНИ), реализация которых, по мнению представителей ФАНО России, призвана «создать условия для выполнения ПФНИ ГАН и для формирования междисциплинарных, межотраслевых и интеграционных проектов, сконцентрировать ресурсы на социально и экономически значимых научных направлениях, а также обосновать распределение средств федерального бюджета на проведение научных исследований». При этом средства для решения научных задач ПФНИ ГАН предполагается собрать из всех источников и объединить в «научных кооперативах», а решения о распределении денег будут приниматься на заседаниях советов и комитетов, в том числе с учетом конечных результатов, достигнутых научными организациями.

Сама по себе инициатива ФАНО России по программному управлению научными исследованиями вполне укладывается в доктрину реализуемого Минфином России «программного бюджетирования», или, как его еще называли, «бюджетирования, ориентированного на результат» (БОР).

Науку и здравоохранение сближает не рыночная, а в основном социальная, общественно-полезная ориентация этих отраслей. Для государственных научных организаций так же, как и для медицинских учреждений, сметное финансирование является наиболее привычным, понятным, «родным» механизмом доведения денежных средств. Для научных организаций — потому что задача по объемному и финансовому нормированию научной деятельности, а также по измерению ее реальной эффективности в мире пока еще не решена. Для медицинских учреждений — потому что увязка объема финансирования учреждения, заработной платы врача с количеством оказанных медицинских услуг приводит в том числе к оказанию ненужных процедур и вмешательств, что может представлять опасность для пациентов, особенно тех, кто вступает в контакт с хирургом. В этом смысле нагляден опыт США с огромными расходами на здравоохранение, где среди медиков популярна шутка о том, что кардиохирург назначает пациенту аортокоронарное шунтирование тогда, когда его жене потребовалась новая норковая шуба.

Медикам инициатива ФАНО России может напомнить введение так называемого нового хозяйственного механизма (НХМ) в систему здравоохранения СССР в 1989 году, цель которого заключалась в переходе от административно-командного управления к преимущественно экономическому управлению с элементами самоуправления.

НХМ в здравоохранении предусматривал укрупнение медицинских организаций, введение нормативов, развитие платных медицинских услуг, а также самоуправление медицинских коллективов в форме так называемого бригадного подряда, когда коллективу структурного подразделения объявлялся фонд заработной платы в сочетании со свободой в вопросах планирования рабочего времени и числа работников. Однако вскоре наряду с положительными сторонами формировавшегося НХМ начали проявляться и негативные тенденции.

К сожалению, более совершенная модель планирования расходов на здравоохранение по нормативам в расчете на душу населения не увеличила общего объема финансирования из бюджета. Надежды на увеличение объема финансирования здравоохранения за счет внебюджетных источников (платные услуги населению, договора с предприятиями) не оправдались. Передача всех средств на оказание медицинской помощи поликлинике для последующих расчетов за пролеченных пациентов в стационаре привела к ряду деформаций в сфере медицинского обслуживания. У поликлиник появилось стремление всеми возможными способами сохранить выделенные денежные средства. Для этого они стали раздувать объемы своей собственной деятельности, что привело к снижению доступности стационарной помощи, увеличению числа случаев госпитализации в поздние сроки и с осложнениями, многочисленным конфликтам и жалобам.

В ряде учреждений новые формы организации труда были полностью дискредитированы из-за недостаточного количества физических лиц, занимающих все штатные должности и восполняющих таким образом объемы работы неукомплектованных штатных единиц, оформленных в бригаде. Как следствие, наносился ущерб качеству оказываемой медицинской помощи.

Разработанные и внедренные для оценки качества медицинской помощи модели конечных результатов отражали в основном показатели, характеризующие ее объемы и стоимость, и практически не содержали критериев оценки качества и доступности медицинской помощи.

Укрупнение медицинских учреждений, призванное навести экономию в расходах на содержание административно-хозяйственного аппарата и хозяйственных служб, ослабило права руководителей, входящих в объединения учреждений, сковало их инициативу. Система самоуправления начала постепенно терять свою активность, приобретать формальный характер. В конечном итоге примерно через два года значительная часть медицинских учреждений вернулась в лоно привычной командно-административной системы. Распад Союза и упадок во всех отраслях промышленности остановил дальнейшее внедрение и развитие НХМ в медицине.

Кроме рисков расширения экономических методов управления научной деятельностью существует и другой аспект затрагиваемой проблемы. Этот аспект связан с самой ПФНИ ГАН.

Во-первых, ПФНИ ГАН не имеет статуса государственной программы, то есть научные задачи, содержащиеся в ПФНИ ГАН, финансируются по другим программам, имеющим статус государственных. В результате финансовые показатели ПФНИ ГАН не полностью соответствуют реальным объемам финансирования главных распорядителей средств федерального бюджета — участников программы по разделу, подразделу 0110 бюджетной классификации расходов федерального бюджета («Фундаментальные исследования»).

Во-вторых, запланированные в ПФНИ ГАН объемы финансирования направлений научных исследований не полностью соответствуют возможностям оставшихся в введении ФАНО России научных организаций, находившихся ранее в ведении Российской академии медицинских наук. Так, например, в ведении ФАНО России имеется один-единственный институт, профиль которого соответствует направлению исследований по проблемам организации здравоохранения и медицинской науки, — ФГБУН «Национальный научно-исследовательский институт общественного здоровья имени Н. А. Семашко». Объем субсидий, выделенных в 2016 году этому учреждению в порядке финансового обеспечения государственного задания на научно-исследовательские работы, составил около 61 млн руб.

Согласно ПФНИ ГАН, объем финансирования данного направления составляет 157,8 млн руб. в 2016 году. То есть более чем в два раза больше, чем объем финансирования учреждения, которое фактически монопольно занимается проблемами организации здравоохранения и медицинской науки. Выходит, реально государственное задание по этой тематике в ФАНО России установить можно только одному учреждению, а не группе учреждений, как это предполагается согласно проекту ФАНО России.

Вместе с тем резко увеличить финансирование конкретного учреждения вряд ли удастся, так как необъяснимо возрастут удельные затраты на единицу научной продукции, планировать которые ФАНО России придется уже начиная с 2017 года.

В соответствии с Постановлением Правительства РФ № 671 от 2 сентября 2010 года «О порядке формирования государственного задания в отношении федеральных государственных учреждений и финансового обеспечения выполнения государственного задания», при финансировании государственных работ нормативы затрат не применялись. Указанное постановление утратило силу с 1 января 2016 года в связи с изданием Постановления Правительства РФ № 640 от 26 июня 2015 года с таким же названием. Согласно новому постановлению, начиная с государственного задания на 2017 год нормированию подлежат не только затраты на государственные услуги, но и на работы.

В-третьих, ПФНИ ГАН разрабатывалась и принималась Правительством Российской Федерации в соответствии со ст. 6 Федерального закона № 127-ФЗ от 23 августа 1996 года (ред. от 2 июля 2013 года) «О науке и государственной научно-технической политике». Указанный федеральный закон в редакции от 13 июля 2015 года уже не содержит нормы о необходимости принятия этой программы. Поэтому жизненный цикл ПФНИ ГАН может закончиться в 2020 году, и созданные межотраслевые и межведомственные научные коллективы могут прекратить свою деятельность, так и не завершив начатые совместные проекты ввиду того, что пять лет — крайне небольшой срок для получения результатов фундаментальных исследований.

Также необходимо подчеркнуть, что рассматриваемая инициатива ФАНО России в определенной степени замещает функции РАН по осуществлению научного руководства научными исследованиями в Российской Федерации. Вместе с тем бюджет ФАНО России на фундаментальные исследования в рамках государственных программ составляет всего 65% от объемов финансирования фундаментальных научных исследований за счет ассигнований федерального бюджета в 2016 году (72,0 млрд руб. из 110,6 млрд руб., см. таблицу).

Таким образом, даже если рассматриваемые подходы и будут реализованы, то проектно-целевыми методами будет координироваться лишь часть фундаментальных научных исследований в России. Но само наличие этой инициативы может говорить о том, что в вопросах руководства научными исследованиями, вероятно, существуют пустоты, которые ФАНО России стремится заполнить со свойственной этому органу энергией и креативностью.

Владимир Перхов

«Голь на выдумку хитра» – такое впечатление создается, когда изучаешь современные технические условия на производство мясных и колбасных изделий. «Научные подходы» к снижению себестоимости, похоже, превращаются для производителей в самоцель, и многие из нас невольно становятся заложниками повсеместного использования самых разных технологических изощрений.

Начну с показательного примера. Не так давно в Новосибирске по инициативе Фонда защиты прав потребителей была проведена экспертная проверка состава колбасы марки «Сервелат» производства «Сибирской продовольственной компании» (СПК). Как следует из отчета, в колбасе были обнаружены компоненты, не соответствующие ГОСТу на данное изделие. Так, в составе колбасы обнаружили ДНК курицы, крахмал, муку и белки растительного происхождения. Причем, количество недозволенных компонентов приближалось к тридцати процентам. Иначе говоря, под маркой «Сервелата» потребителю предлагался совершенно иной продукт, не имеющий ничего общего с этим названием (берущим начало еще в предвоенные годы).

Показательна реакция представителя СПК, отрицавшего объективность экспертной оценки. Если верить его заявлениям, то использование упомянутых компонентов в «Сервелате» невозможно в силу технологических причин, поскольку так якобы нельзя добиться необходимой структуры готового изделия. Тем не менее, суд остался непреклонен, хотя его требования к производителю оказались на редкость «либеральными». Недобросовестность производителя увидели лишь в том, что он не указал на этикетке наличия перечисленных компонентов, в частности, крахмала и мяса птицы. Именно это его и обязали сделать.

Иначе говоря, по логике наших судей и представителей Фонда получалось, что колбаса марки «Сервелат» может включать в свой состав тот же крахмал. Главное, мол, проинформировать об этом потребителя. Думаю, технологи 1930-50-х годов от такого решения просто бы разрыдались. А с ними разрыдались бы и те потребители, которые знают, что такое настоящий «Сервелат».

Мы уже писали о том, что в нашу «технотронную» эру закономерно появляется целая линейка относительно недорогих продуктов питания, себестоимость которых снижается за счет широкого применения искусственных технологических добавок. В принципе, появление подобных продуктов (если они не вредны для здоровья) с экономической точки зрения может оказаться оправданным. Но до определенного предела. Во всяком случае, до тех пор, пока это не приводит к созданию эрзац-продуктов, являющихся самой настоящей узаконенной фальсификацией известных марок и линеек.

К сожалению, в нашей стране производители продуктов питания уже перешли грань, отделяющую научные изыскания в области технологий продуктовых изделий от банальной предпринимательской недобросовестности. В условиях низкой потребительской культуры избежать этого практически невозможно. Когда ожидания потребителей не конкретизированы, нечётки и размыты, им очень легко навязать под известной маркой откровенный эрзац-продукт, созданный с использованием сомнительных технологических «инноваций». Мы бы не затронули эту тему, если бы в кругах производителей и профессиональных технологов не сложилась целая философия, оправдывающая такой подход ссылкой на научно-технический прогресс. Дескать, время и экономические условия диктуют нам использовать новейшие научные разработки, а потому «сервелат» не будет таким как прежде – зато он будет дешевле. Подобные высказывания, например, мелькают на страницах новейших учебников для производителей колбасных изделий. Так, на мой взгляд, формируется нехорошая тенденция, способная просто-напросто перечеркнуть все здоровые традиции в сфере производства продуктов питания, за счет которых поддерживается достойное качество жизни.

Чтобы понять суть этой философии, проиллюстрируем это на таком примере. В свое время в нашей стране производился так называемый кофейный напиток, состоящий из смеси цикория и обжаренных хлебных злаков (в основном ячменя). В народе его иногда называли «кофе», хотя все прекрасно понимали, что настоящий кофе совсем не такой. Правда, по цене тот был намного выше. Что бы там ни говорили, но суррогатные продукты возникают в качестве вынужденного шага и по большому счету свидетельствуют о низком материальном достатке основной массы населения. Так и было в советские годы. Во время войны, кстати, даже выпускали дешевую «колбасу» из бобовых, пытаясь таким образом восполнить белковый рацион советских граждан и хоть как-то разнообразить их стол. Однако в любом случае надо понимать, что всё это – вынужденные шаги. Но их закрепление в качестве некой передовой «инновации», якобы научно обоснованной, будет ничем иным, как самообманом, неизбежно ведущим к падению как производственной культуры, так и культуры потребления.

Представим производителя, который  (в целях снижения себестоимости) смешает натуральный кофе с молотым ячменем, но  всё равно выдаст этот продукт за натуральный кофе – в надежде, что потребитель окажется настолько неразборчивым, что не заметит дешевой добавки. Фальсификация налицо. Но допустим на минуту, что подобную «инновацию» современные технологи оправдают с неких «научных» позиций и данный регламент пропишут в специальной и учебной литературе, закрепив для него соответствующее техническое условие. Активное использование растительных белков (например, сои) в вареных колбасах и сардельках (и даже в варено-копченых колбасах, куда традиционно входят сервелаты) – из той же серии. Пока подобная продукция не выделена в отдельную, законодательно определенную линейку продуктов «для бедных», пока к ней применяют традиционные названия («Докторская», «Сливочная», «Сервелат» или просто «вареная колбаса»), мы имеем дело с узаконенной фальсификацией, возведенной, к тому же, в некий философский принцип, ложно апеллирующий к инновациям.

Вот еще один показательный пример. Когда начались «санкционные войны» с запретом на ввоз в страну известных европейских сыров, наши производители решили блеснуть смекалкой и выдали на гора отечественные «сырные продукты», содержащие, как выяснилось, немалую долю пальмового масла. Некоторые попытались сделать отечественные аналоги пармезана и моцареллы, недавно вызвавшие у итальянского посла ироничную ухмылку. И вопрос не в том, что у наших производителей нет опыта или умения. Вопрос в том, что само по себе стремление выдать некий знаменитый аналог известной марки для массового потребления отражает и отсутствие здоровых производственных традиций, и невысокий уровень потребительской культуры. Российский потребитель в массе своей не представляет, каким должен быть настоящий пармезан, и когда отечественный производитель предлагает ему под этим названием нечто недорогое, он просто-напросто приучает потребителя принимать за чистую монету явные фальсификации. Это то же самое, как если бы дешевую смесь ячменя и натурального кофе продавали под маркой «Арабики». Ценители настоящего кофе пришли бы в ужас.

Сравним это с европейскими подходами. Так, в немецком законодательстве, регламентирующем производство и сбыт колбасных изделий, фигурируют такие понятия, как «потребительские ожидания» и «традиции добросовестного предпринимательства». Данные понятия взаимоувязаны. Причем, законодатель исходит из того, что речь идет о продвинутом, квалифицированном потребителе, который прекрасно разбирается в известных марках и понимает, какими, например, должны быть франкфуртские сосиски или вайсвурсты, или брауншвейгская колбаса.

Традиции в Европе оберегаются тщательно, и культура потребления так или иначе вырастает именно на этой почве. Поэтому невозможно представить, чтобы в Германии те же франкфуртские сосиски, традиционно изготовляемые из свинины, наполнили соевым белком и куриным мясом, а вместо натурального копчения применили бы так называемый «жидкий дым» или тому подобную добавку.

Вменяемый потребитель сразу бы обнаружил подделку. А законодательство стоит на его стороне, и любое отклонение от установленных регламентов однозначно трактуется как нарушение традиций добросовестного предпринимательства. И никакими ссылками на экономическую необходимость или технический прогресс оправдать подобную «инновацию» невозможно. К слову говоря, в Германии законодательно запрещено использовать в вареных колбасах и сосисках растительные белки. Причем, что очень важно, внесение таких компонентов запрещено (внимание!) ДАЖЕ ПРИ НАЛИЧИИ ИНФОРМАЦИИ ОБ ИХ ПРИСУТСТВИИ В ПРОДУКТЕ (вспомним в связи с этим историю с «Сервелатом» от СПК и показательное решение нашего суда). Продукт должен быть стопроцентно натуральным (среди разрешенных компонентов растительного происхождения фигурирует только крахмал – в объеме не более двух процентов).

Мы в этом плане пошли несколько иным путем, тесно ассоциируя его с прогрессом. Конечно, ссылка на старые ГОСТы с точки зрения маркетинга дает определенные выгоды. Но в силу размытости потребительских ожиданий можно без ущерба для репутации производителя снизить себестоимость продукции за счет «новейших разработок». Наши технологи, например, предложили для колбасных предприятий, выпускающих вареные колбасы, «инновационный» вариант использования мяса птицы механической обвалки. Советские ГОСТы не предусматривали курятину в таких изделиях в силу низкой эмульгирующей способности и нестойкой консистенции куриного фарша, а равно и быстрого ухудшения вкусовых качеств. Новая технология предусматривает применение специальных многофункциональных добавок, якобы «облагораживающих» вкус и дающих нужную структуру колбасному изделию. В общем, выход был найден. Курятину стали добавлять даже в полукопченые и варено-копченые колбасы (в те же «сервелаты»  – что бы по этому поводу ни утверждали представители СПК). Мало того, с помощью добавок продукту могут добавить аромат копчения (при этом копчение натуральным дымом сокращается или исключается полностью). Иначе говоря, производитель может теперь с легкостью производить «копченые» колбасы, экономя на самой процедуре копчения (довольно затратной и хлопотной).

Если верить разработчикам, подобные хитрости с добавками позволяют удешевить продукт, сохраняя-де при этом требуемые органолептические качества. Последнее утверждение, конечно же, находится целиком на их совести. Но главное заключается в том, что указанные «инновации» преподносятся в специальной и учебной литературе чуть ли не как революционный шаг в отечественной пищевой промышленности. Подчеркиваю, удешевленные таким способом продукты не относятся к новой, дешевой линейке товаров, рассчитанной на граждан с ограниченным достатком (что-то подобное есть в США). Судя по утвержденным ТУ, новые изделия могут спокойно включаться в высшую категорию. Особо умиляет такая классификация: «Колбасы варено-копченые традиционные с добавками». Как тут сочетаются «традиция» и добавки (иногда с откровенной «химией»), совершенно непонятно. Невольно вспоминается поговорка: «Что русскому хорошо, то немцу – смерть».

Олег Носков

Древнеиндийские божества, отечественная Баба-Яга или ближневосточные герои легенд вряд ли задумывались над тем, как сделать свои летающие средства передвижения более легкими и экономичными — в воздух и виманы, и ступу, и ковер-самолет поднимала неисчерпаемая магическая сила. Людям повезло меньше, и с самого начала развития авиации нам требовались все новые и новые технологии, способствующие дальности и надежности полета, а также потреблению меньшего количества топлива.

Каждый из нас, кто хоть раз сидел на месте у крыла самолета, видел и длинные ряды заклепок, соединяющих элементы между собой. Такой способ изготовления «летучих кораблей» зарекомендовал себя много лет назад — эта, безусловно, надежная технология используется до сих пор, потому что лучшей пока не придумали.

Однако клепать, как говорит научный сотрудник Института теоретической и прикладной механики им. С. А. Христиановича СО РАН кандидат технических наук Александр Геннадьевич Маликов — во-первых, долго. А во-вторых — дорого: увеличивает вес самолета, соответственно, и расход топлива. Выход, казалось бы, очевиден — нужно варить, но если бы все было так просто, то и мы бы не считали заклепки в долгом полете над облаками, когда считать уже надоело, а до приземления в точке В еще долго. Проблема в следующем — прочность сварного шва должна не уступать такому же показателю основной части металла. Добиться этого достаточно сложно: самый незатейливый путь — увеличить объем самого шва, но тогда можно попрощаться с экономией веса.

Стоит напомнить, что к 2025 году, согласно принятой государственной программе,  Россия намерена утвердиться на высоких позициях мирового рынка авиапромышленности, а основная точка роста самолетостроения — создание специальных материалов, легких и надежных. Как правило, это алюминиевые сплавы, и вот их как раз, по признанию специалистов, варить не так уж просто.

Тем не менее, у Александра Маликова есть идеи на этот счет: на помощь людям придут редкоземельный элемент скандий, упрочняющий алюминиевые сплавы, а также метод сварки лазером, развивающийся в ИТПМ СО РАН. На отработку предложенной технологии молодой ученый получил грант Президента Российской Федерации.

Как уже говорилось выше, на сегодняшний момент изделия соединяются при помощи клепок, а это процесс не быстрый «Его скорость — 0,2 метра в минуту, — комментирует Александр Маликов. — У лазерной сварки же — 6 метров в минуту, то есть, производительность повышается в 30 раз. К тому же, если варить, то экономия металла получается около тонны на самолет. В среднем машина эксплуатируется 25 лет, соответственно, за эти годы на топливо понадобится потратить примерно на 10 миллионов долларов меньше».

Эти расчеты вызывают энтузиазм, и для того, чтобы приблизиться к их практическому воплощению, нужно, на первых взгляд, совсем немного: добиться высокой прочности сварного шва, не увеличивая его объемы, а улучшив свойства.

«Одна из идей, которую я предложил, — говорит Александр Маликов, — добавить скандий. Он известен давно, применяется при изготовлении алюминиевых сплавов и повышает их надежность. Правда, этот элемент очень дорогой: если вы хотите получить лист такого металла, вам нужно 0,2 процента Sc, и стоимость готового материала увеличивается в несколько раз. Собственно, я подумал: мы нанесем скандий только на место будущего сварного шва, попробуем пройтись лазером, посмотреть изменение структуры и узнать, повышается ли прочность».

 В этом процессе, по словам ученого, очень важно отработать методику нанесения добавки, а также энергетические режимы лазера (мощность, скорость, положение фокуса). Последний создает так называемую ванну расплава (ту самую «кастрюльку», в которой перемешиваются различные частицы). «Мы еще называем ее маленькой доменной печью, — улыбается Александр Маликов. — Вот в ней-то, где все кипит и бурлит, скандий равномерно распределяется на всю толщину листа. Дальше мы уже изучаем сварное соединение на разрыв».

Еще один значимый момент — рассчитать количество Sc, нужного для определенного объема сварочной ванны, ведь избыток элемента действует обратным образом: соединение становится хрупким, а не пластичным. Оптимальный объем скандия ученые будут подбирать экспериментально. Кроме того, шов должен пройти различные виды обработки, которые применяются на авиазаводах, а потом, опять же, проверку крепости.

«В нашем институте есть проект по титановым сплавам — показано, что для них применение определенных наночастиц позволяет увеличить прочность сварного участка, причем, ее показатели получаются выше, чем у основного материала, — рассказывает Александр Маликов. — Опираясь на тот опыт, мы хотим получить нечто похожее и на алюминиевых сплавах». 

Дальше полученные сварные соединения должны пройти аттестацию во Всероссийском институте авиационных материалов. Он уже дает сертификацию и дальше продвигает технологию в самолетостроение. Собственно, программа гранта включает лишь научные исследования, в результате которых должны получиться высокопрочные швы. «Работа предстоит тяжелая, но интересная. Здесь стараешься быть и химиком, и металлургом, и механиком, хотя моя специализация — лазерное воздействие на вещество», — заключает Александр Маликов.   

Екатерина Пустолякова

Фото Юлии Кратовой, ИТПМ СО РАН

18 марта в Большом зале Дома ученых прошло очередное общее собрание Сибирского отделения РАН. Во вступительном слове председатель СО РАН академик Александр Асеев поздравил своих коллег, чья работа была отмечена различными наградами и грамотами (а таких оказалось более сотни) и кратко перечислил основные показатели работы СО РАН в прошлом году (с более развернутым отчетом на эту тему на собрании выступил главный ученый секретарь Валерий Бухтияров).

Среди важнейших инициатив Отделения по обеспечению развития регионов Сибири можно выделить ряд программ, разработанных учеными: реиндустриализация экономики Новосибирской области, развитие углехимической промышленности в Кемеровской области, развитие нефтехимии и предприятий оборонно-промышленного комплекса в Омской области, а также масштабный проект по строительству Национального гелиогеофизического комплекса.

К положительным моментам, несомненно, стоит отнести рост доходов институтов Отделения. Уже традиционно лидером в этом отношении является Институт ядерной физики СО РАН, чей оборот в прошлом году составил около 2,5 млрд рублей. Причем, на долю бюджетного финансирования пришлось менее половины.

– Такие показатели – это уровень крупного промышленного предприятия, – отметил Александр Леонидович Асеев. – Но сейчас мы говорим о научном институте, который одновременно отметился серьезными результатами в области фундаментальной науки.

Вместе с тем, еще ряд институтов приблизились к миллиардному финансовому обороту. Это Институт физики полупроводников СО РАН (936 млн), ФИЦ Институт цитологии и генетики (865 млн), Институт теплофизики СО РАН (833 млн) и Институт катализа СО РАН (818 млн).

– Институты СО РАН работают мощно и имеют надежную материальную основу для того, чтобы добиваться новых успехов в фундаментальных исследованиях и прикладной деятельности, — подчеркнул академик Асеев.

Конечно, не все в работе научного сообщества протекает гладко. И ряд проблемных моментов, о которых упомянул в своем докладе председатель СО РАН, связаны с продолжающимся реформированием РАН. А точнее – с невыполнением в полной мере положений собственно законодательства о реформе. Так, в законе четко  говорится о том, что полномочия учредителя и собственника имущества, находящегося в оперативном управлении региональных отделений и региональных научных центров, должна осуществлять Академия. На деле РАН этих полномочий лишена, что совсем не способствует работе тех самых региональных научных центров, включая наш, Новосибирский.

Также по разным причинам затягивается выполнение ряда президентских и правительственных поручений, связанных с работой Сибирского отделения. Еще в 2012 г. В них говорилось о создании Федерального Центра образования, исследований и высоких технологий на территории новосибирского Академгородка. Но пока в этом направлении госструктурами не предпринято никаких практических шагов. В этом году может потерять финансирование Национальный гелиогеофизический комплекс. И связано это, в первую очередь, с неготовностью служб ФАНО России проводить подобные масштабные проекты. Есть и еще ряд подобных «пробуксовок» в исполнении уже принятых руководством страны решений, которые трудно объяснить объективными трудностями. И в своем выступлении академик Асеев выразил надежду, что текущий год принесет положительные изменения в этой ситуации.

Позитивный настрой собранию добавили и выступления гостей. Губернатор Новосибирской области Владимир Городецкий поблагодарил ученых за представленную программу реиндустриализации области, которую региональное правительство утвердило 29 февраля и вручил академику Владимиру Накорякову орден «За заслуги перед Отечеством» III степени. Представлявший мэрию Новосибирска начальник департамента промышленности, инноваций и предпринимательства Александр Люлько также выразил слова благодарности за сотрудничество институтов СО РАН с городом и проанонсировал ближайшие шаги в этом направлении: проведение большого форума «Городские технологии» (апрель 2016 г.) и утверждение межведомственной программы «Умный город», которое должно произойти во время проведения очередного международного форума «Технопом» (июнь 2016 г.).

О работе президиума СО РАН и выполнении государственного задания на Общем собрании СО РАН отчитался главный ученый секретарь Отделения, член-корреспондент РАН Валерий Иванович Бухтияров. Как следовало из его доклада, в прошлом году СО РАН не только справилось с заданными показателями, но по многим разделам перевыполнило план.

Отдельным блоком повестки собрания были вопросы, связанные с освоением Арктики. Эта тема сегодня является общемировым трендом, совсем недавно она обсуждалась в полярной академии Норвегии и в университете Аляски. А правительства многих стран, включая Китай (расположенный весьма далеко от полярных широт) готовы вкладывать значительные средства в арктические проекты.

Неудивительно, что в мероприятии научного сообщества приняли участие представители руководства одной из крупнейших корпораций страны – ПАО «Газпром» (член правления корпорации Олег Аксютин и гендиректор ООО «Газпром добыча Надым» Сергей Меньшиков). В своих докладах они сформулировали ряд задач, в решении которых требуется помощь академической науки. Наиболее важные из них войдут в Программу исследований и разработок институтов РАН в интересах ПАО «Газпром», которая должна быть сформирована до конца нынешнего года.

О современных подходах для освоения Арктики рассказал и заместитель директора Института экономики и организации промышленного производства СО РАН член-корреспондент РАН Валерий Анатольевич Крюков.

– Арктика определяет климат земного шара, а также является хранилищем природных ресурсов, транспортной артерией и научным полигоном, – отметил он. – Но в арктическом бассейне сейчас непростая ситуация, много говорится о военном присутствии и появлении там новых игроков — в том числе, Индии и Китая. Поэтому необходимо проводить комплексные исследования, учитывать все возможные последствия и результаты проектов. Такой подход доминирует у всех государств, которые работают в Арктике.

Ученый также отметил особенности эксплуатации арктических месторождений. Из-за удаленности и сложных природных условий затраты на их разработку значительно возрастают, свои ограничения накладывает и необходимость повышенного внимания к экологической составляющей, которая оказывает влияние на мировой климат в целом. Все это сильно сказывается как на себестоимости продукта, так и на масштабе необходимых инвестиций. Разумным выходом может стать развитие системы соучастия, когда компания-владелец становится лидером в некой коалиции нескольких структур, работающих над проектом. Такая схема позволит запустить процесс развития и применения новых технологий. И немаловажную роль в этом процессе могут сыграть институты СО РАН, которые обладают самым полным багажом знаний об этом регионе, который с каждым годом играет все большую роль в развитии мировой экономики.

Георгий Батухтин

Выступление депутата Б.С. Кашина от фракции КПРФ в начале пленарного заседания Государственной Думы 15 марта 2016 г.

Уважаемые депутаты!

Даже в дальних городах и поселках на встречах с избирателями нередко возникают вопросы о положении в российском образовании и науке. Эта тема не оставляет равнодушными большинство наших соотечественников, которые прекрасно понимают ее важность, причем, в первую очередь, следят за происходящим в столицах. И сегодня я хочу обсудить положение с организацией научной работы и научно-педагогическими кадрами в ведущих российских вузах - Московском и Санкт-Петербургском университетах. При этом одна из основных идей, которую хотелось бы донести до вас, носит общий характер: нам угрожает опасное распространение так называемого единоначалия, а точнее произвола и волюнтаризма в организации жизни общества. Что касается науки и образования, то эти сферы, требующие особо внимательного и аккуратного отношения государства – первые жертвы сложившейся у нас системы управления и принятия решений. Казалось бы, тема волюнтаризма ярко раскрыта русской классической литературой XIX века. Достаточно вспомнить школьную программу и перечитать гениальный роман Салтыкова-Щедрина «История одного города». Но нет, это как будто не про нас, и выводы 150-летней давности приходится познавать заново.

Непосредственной причиной для моего сегодняшнего выступления стал один законопроект, внесенный Правительством Медведева и принятый в первом чтении в декабре прошлого года. Этот законопроект, детали которого мы уже обсуждали в этом зале, может быть кратко охарактеризован как самострел государства по государственной же системе аттестации научных кадров. Анализ причин, по которым такое стало возможным, приводит к постановке гораздо более общих вопросов.

Напомню, что в 2009 году опять же по инициативе Медведева, тогда Президента страны, был принят закон, по которому МГУ и Санкт-Петербургский университет получали особый статус и фактическую независимость от Министерства образования и науки. Учитывая согласие депутатского корпуса в том, что чем дальше от этого министерства – тем спокойнее, все фракции при рассмотрении законопроекта дружно проголосовали «за». При этом была отклонена поправка представителя фракции КПРФ Смолина о том, что ректор университета должен избираться коллективом, а не назначаться Президентом страны. И вот, сегодня выясняется, что в итоге преобразований самостоятельность получил не университет, а его руководитель, а коллектив профессоров и преподавателей фактически утратил влияние на внутреннюю жизнь университета. Если в новом Уставе Московского университета как высший орган управления еще указана конференция научно-педагогических и других работников университета и определенные права закреплены за ученым советом, то в Санкт-Петербурге все фиговые листки сброшены, и прямо записано, что «ректор определяет структуру университета» и «руководит образовательной, научной, хозяйственной, финансовой, и иной деятельностью Санкт-Петербургского университета на принципах единоначалия…».

Такие полномочия и не снились ректорам советского периода. Найти подходящую кандидатуру кажется невозможным, но Дмитрий Анатольевич назначил своего бывшего преподавателя с юрфака Кропачева. Процитированная формулировка из устава есть нечто уникальное для классического университета. Наше либеральное правительство, утверждая такой устав, полностью проигнорировало традиции академической свободы, которые, как зеницу ока, берегут ведущие университеты мира.

Найдите в Интернете устав любого знаменитого университета, и вы в этом убедитесь. Я взял Устав ведущего французского университета- университета имени Пьера и Марии Кюри в Париже, который не раз посещал как приглашенный профессор. Определяет политику университета и избирает ректора там Административный совет из 28 человек, в котором большинство составляют профессора и ученые и который в свою очередь избирается коллективом университета. Мировой опыт однозначно указывает, что широкие полномочия профессоров и преподавателей в решении ключевых вопросов развития университета, в том числе при оценке качества работы коллег и решении кадровых вопросов, - это необходимое условие для нормального развития учебного заведения.

За 6 с лишним лет с момента принятия закона о специальном статусе МГУ и СПбГУ, с моей точки зрения, блестяще подтвердилось правило: система управления без обратной связи и адекватного контроля за результатами деградирует. Это касается и Московского, и особенно Санкт-Петербургского университета. Условия, в которые поставлены преподаватели Санкт-Петербургского университета, контракты, которые они вынуждены подписывать для того, чтобы не потерять работу, говорят о полном непонимании администрацией вуза научного процесса и, с моей точки зрения, профессиональной непригодности ректора Кропачева.

Профессора вынуждены соглашаться на краткосрочные контракты и при этом брать на себя обязательства опубликовать определенное количество статей в каждый год своей работы, следя одновременно за индексами цитирования своих статей, импакт-факторами и прочими наукометрическими показателями. При этом пресловутый индекс Хирша, который должен иметь и подсчитать для себя каждый участник конкурса на профессорскую должность, в том числе и специалист по гуманитарным наукам, определяется ссылками на его работы, учтенными в американской базе данных Web of Science. Хозяин этой базы данных - частная американская корпорация Thomson Reuters. И я вас уверяю, что среди историков или политологов все шансы получить наилучший индекс имеет, например, автор скандальной диссертации, защищенной недавно в одном из институтов Петербурга, представивший предателя генерала Власова борцом за свободу России. Все эти индексы и «игры в цифирь» к серьезной науке имеют самое отдаленное отношение. Зато они очень нужны чиновникам, чтобы отрапортовать о своем вкладе в выполнение майского указа Путина, в который невесть каким образом попало требование об увеличении к 2015 году доли публикаций российских исследователей в общем количестве публикаций в мировых научных журналах, индексируемых в той же базе данных Web of Science, до 2,44 процента.

В нашей исполнительной власти, да и в этом зале немало людей с опытом оперативной работы в спецслужбах. Специально обращаясь к ним, хочу пояснить, что научная работа и работа чекиста имеют много общего. И ученый, и оперативник часто ищут неизвестно что и неизвестно где. Как бы вы оценили, если бы в служебный контракт контрразведчика было включено его обязательство изловить двух шпионов ежегодно?

Вы скажете, что это маразм. Вот, нечто подобное сейчас внедрено в Санкт-Петербургском университете. Эти правила затыкают за пояс даже пресловутую палочную систему, бытовавшую в МВД, которую, по крайней мере, на официальном уровне с позором отвергли. Там хотя бы речь шла не о планировании, а о подведении итогов. Кстати, та же аналогия поясняет и ущербность идеи о концентрации научных исследований по нескольким передовым, как у нас говорят, прорывным направлениям. Это примерно то же самое, что расформировать отделы полиции или ФСБ, отстающие по каким-то показателям. В науке очень часто нельзя предвидеть, где случится открытие. Эту мысль пытался донести до Президента Путина Президент РАН Фортов на последнем заседании Совета по науке при Президенте, но оказался в одиночестве. Еще один вопрос. Что бы сказали офицеры ФСБ, если бы их руководители, отобрав по каким-то показателям лучших, увеличили им зарплату в 4 раза по сравнению с другими работниками, занимающими аналогичную должность? Но именно так поступило Министерство образования и науки, отобрав в экстренном режиме 18 федеральных профессоров по математике, чтобы обойти Российскую академию наук, учредившую почетное звание «профессор РАН», не дающее, однако, никаких материальных преимуществ.

Возвращаясь к университетам, хочу еще рассказать о последней новости из Питера, которую вчера с ужасом сообщили коллеги с факультета прикладной математики СПбГУ. Там недавно решили, что профессор, не имевший внешних грантов в 2013-2015 годах, как бы активно он не вел научную работу, не может переизбираться на новый срок. В Московском университете, к сожалению, происходят те же процессы, что и в Питерском, только в несколько замедленном темпе. Заставляют заведующих кафедрами брать на себя обязательства по числу статей, опубликованных их сотрудниками и повышению импакт-факторов журналов, в которых эти статьи будут опубликованы. Заговорили и о необходимости чистым теоретикам приносить деньги в бюджет университета. Чего стоит только заявление проректора МГУ академика Хохлова, возглавляющего одновременно Совет по науке при министерстве Ливанова, о том, что «говорить в России о недостатках оценки труда ученых по индексу цитирования – все равно, что говорить узникам Освенцима о вреде переедания». Повторюсь, подобных подходов нет нигде в мире, а ведущие научные центры прямо заявляют, что никак не используют, так называемые, наукометрические показатели. Спрос на импакт-факторы журналов и индексы цитирования статей уже привел к валу предложений, как из России, так и из-за рубежа. Ученые и преподаватели вузов регулярно получают через Интернет приглашения опубликовать статьи в неизвестно откуда появившихся изданиях, естественно, за соответствующую плату.

Возникает вопрос: почему наши профессора и преподаватели терпят отношение чиновников, граничащее с издевательством? Ответ, наверное, лучше всего поискать у Салтыкова-Щедрина. Но очевидно, что бюрократический разгул грозит разрушить традиции, которые в лучших университетах страны складывались многие десятилетия, подменить науку конъюнктурными поделками и выдавить научную молодежь из страны.

Уважаемые депутаты! Стараясь сгладить последствия разрушительной реформы Российской академии наук, мы недостаточно внимания обращали на кризисные явления в высшем образовании.

Действующее законодательство не защищает в нужной мере права ученых и преподавателей. Именно поэтому фракция КПРФ вносит новый закон об образовании и предлагает конкретную программу необходимых действий для поддержки отечественной науки.

Мы продолжаем цикл публикаций, написанных специалистами Сибирского НИИ растениеводства и селекции (ФИЦ «Институт цитологии и генетики») в помощь нашим огородникам. В прошлый раз разговор был о луке , а сегодня – о рациональном подборе сортов огурца селекции СибНИИРС для выращивания на приусадебных участках.

Правильно выбранный сорт – залог богатого урожая. Применительно к огурцам очень важно учитывать сроки созревания. Для конвейера свежей продукции в течение всего вегетационного периода необходимо выращивать сорта из разных групп спелости – ранние, средние, поздние.

Как организовать такой конвейер, используя семена селекции СибНИИРС? Посев обычно происходит в одни сроки (иногда их можно немного сдвигать, но в данном случае это не принципиально). Период от всходов семян до начала плодоношения у разных сортов,  как мы понимаем, не одинаков. По продолжительности этого периода они как раз и делятся по группам спелости. В группу раннеспелых сортов нашей селекции входят гибриды F₁: Таник, Нефрит, Димка, Сашенька. Они дают урожай уже на 37-й день после посева. Через некоторое время после начала сбора раннеспелых сортов подходят сорта из средней группы спелости. Это большинство всех наших гибридов – Ёжик, Августин, Дуэт, Улыбка, Ручеёк, Тотоша. У них срок от всходов до плодоношения составляет от 37 до 43-х дней. Что касается позднеспелых сортов, то у них этот срок превышает 43 дня. Для Сибири данная группа не актуальна, поскольку из-за короткого лета весь свой потенциал она у нас не выдает. Однако небольшое количество таких растений иметь на участке можно. К позднеспелым сортам у нас относятся Кудесник, Витан и гибрид Обской.

Для конвейера необходимо иметь по одному или по два сорта из каждой группы. Оптимально: два ранних, два средних и один поздний.

Сразу отмечу, что подавляющее большинство сортов, выведенных в нашем Институте, – засолочного или универсального типа. Только один гибрид – Стрелец F₁ – является салатным. При засолке в нем образуются пустоты, поэтому мы не рекомендуем использовать его для приготовления заготовок на зиму.

Хотя это великолепный гибрид – очень урожайный и достаточно популярный. Под временными укрытиями он дает с квадратного метра по семь-восемь килограмм плодов, что вполне сравнимо с тепличными условиями.

Все остальные наши сорта и гибриды – засолочные и универсальные. Пальму первенства по засолочным качествам держит гибрид Ёжик, обладающий очень плотной кожицей. Возможно, для потребления в свежем виде данное качество может восприниматься как недостаток, зато засолка из него получается великолепной. 

Если рассматривать сорта с более нежной и в то же время достаточно плотной консистенцией плода, то это Августин F₁ и Сашенька F₁. Они очень вкусные, сладкие, с повышенным содержанием сахара. Их можно выращивать и в теплицах, и в открытом грунте, и под временными укрытиями. Правда, при выращивании в защищенном грунте необходимо осуществлять строгую формировку, так как плети у них сильно разрастаются.

Для защищенного грунта у нас есть специальная группа гибридов, имеющих ограниченность бокового ветвления. То есть по мере нагрузки главного стебля плодами сдерживается рост боковых побегов, и растение очень легко формировать. К таким гибридам относятся Нефрит F₁ и Таник F₁, входящие в раннеспелую группу. Также сюда относятся: Гомер F₁, Пчелка F₁, Игрушка F₁, Улыбка F₁, Краснообский сувенир F₁. Если углубиться в их родословную, то в качестве отцовского компонента здесь использовались гермафродитные  формы, усиливающие указанный признак – ограниченность бокового ветвления.

Что касается гибридов, рекомендованных для открытого грунта или временных укрытий, – Ёжик F₁, Августин F₁, Стрелец F₁, Сашенька F₁, Дуэт F₁, Обской F₁, Визит F₁, – то они получены с использованием длинноплетистых отцовских форм, и поэтому при их выращивании в защищенном грунте необходимо делать тщательную регулярную формировку. Примерно один-два раза в неделю нужно проходить по рядам и общипывать лишние побеги, макушки, бутоны, завязи. Существует вообще целая схема формирования растения в теплице.

Несколько слов о выращивании огурцов в открытом грунте. Сейчас многие садоводы-огородники стали пользоваться вертикальной шпалерой. Еще есть так называемая коловая культура, то есть с использованием высоких кольев. Хотя шпалера здесь предпочтительнее. Надо сказать, что в странах Юго-Восточной Азии, где очень тепло, но при этом высокая плотность населения и дефицит свободной земли, принято выращивать огурцы в открытом грунте с обязательной подвязкой на шпалере. Помню, когда у нас была корейская делегация, то ее представители были очень удивлены, увидев распростертые на земле огуречные плети.

Надо понимать, что такой способ выращивания в наших краях во многом обусловлен климатическими условиями. Почва накапливает тепло и передает его зеленым частям растения. В последнее время нас, правда, несколько обнадеживает тенденция, связанная с глобальным потеплением. Тем не менее, при вертикальной формировке вам в любом случае потребуется обеспечить защиту вашего участка от холодного ветра.

Южную сторону можно оставить открытой, а с других сторон место, где выращиваются огурцы, надо защитить от продувания. При таком подходе вполне можно выращивать огурцы и в вертикальной культуре, как это принято в теплых странах. Так не только экономится площадь, но еще и улучшаются санитарные условия – растение меньше подвергается воздействию гнили, идущей от почвы, меньше болеет, плоды удобнее собирать, да и пчелы его лучше опыляют. Преимуществ много. Хотя в этом случае за растением необходимо тщательно следить, прикладывать больше усилий по формировке, заниматься подвязкой.

Татьяна Штайнерт, заведующая лабораторией селекции семеноводства и технологии возделывания овощных культур и картофеля СибНИИРС

О различных тонкостях, связанных с выращиванием овощных культур в сибирских условиях, будет рассказано в следующих выпусках. Следите за нашими публикациями.