«Мы потратили часть своего репутационного ресурса»

На вопросы про Меморандум «О лженаучности гомеопатии» отвечает Александр Сергеев — редактор сайта Комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований при Президиуме РАН, модератор группы поддержки Комиссии в «Фейсбуке», член этой Комиссии. Беседу вел Максим Борисов.

— Какие цели ставила перед собой Комиссия по борьбе с лженаукой, вы­пуская Меморандум?

— Прежде всего мы хотели преду­предить людей, уберечь их от неразум­ных шагов, особенно когда речь идет о быстро прогрессирующих заболева­ниях. Второй нашей задачей было сти­мулировать государственные органы на корректировку существующих ре­гуляций. Им самим бывает трудно ре­шиться на пересмотр собственных пра­вил. Нужен сигнал, повод к тому, чтобы начать действовать. Наконец, третье: мы должны были создать хоть какой-то инструмент юридической защиты для тех ученых и журналистов, кото­рые публично выступают с критикой гомеопатии. Недавно гомеопаты подавали в суд на журнал «Вокруг све­та». И хотя журнал выиграл дело, дру­гие СМИ получили тревожный сигнал. Ведь не у всех есть хорошие юристы. Теперь, критикуя гомеопатию, можно ссылаться на официальный документ.

— Ожидали ли столь бурной реакции?

— Внимания меморандуму уделили гораздо больше, чем мы ожидали. Но ожидания все-таки были, потому что была хорошая реакция на первый ме­морандум — о дерматоглифике, кото­рый вообще практически не пиарился. Мы исходили из того, что единствен­ный серьезный ресурс Комиссии — это ее репутация, ее бренд. Что бы там ни говорили скептики, репутация у Комис­сии очень серьезная. Именно благо­даря ей Комиссия добилась того, что ее слова были услышаны.

В то же время мы прекрасно пони­маем, что, выступив по этой, как ока­залось, очень важной для людей теме, мы потратили часть своего репутаци­онного ресурса. Не потеряли, а именно осознанно потратили. И это оказалось правильным решением. Наша пози­ция была представлена и обсуждалась во всех крупных СМИ, на всех основ­ных телеканалах.

Мы сейчас, конеч­но, внимательно следим за откликами, как позитивными, так и негативными. По возможности реагируем на них. Но главная наша задача была в том, чтобы громко и публично обозначить научную позицию по вопросу гомео­патии, и эту свою миссию мы в пер­вом приближении выполнили. Даль­ше предстоит работать специалистам, мы постараемся, чтобы они участво­вали в той комиссии, которую пообе­щал создать Минздрав, и т. п.

— Как вообще появилась идея вы­пускать меморандумы?

— Идея меморандумов возникла осенью 2015 года. Она пришла мне в голову в ходе обсуждений в Комис­сии, когда появилось ощущение, что со времен борьбы с Петриком у нас не было достаточно ярких, заметных результатов. Деятельность Комиссии фактически ограничивалась интервью в СМИ, нашими бюллетенями «В за­щиту науки» и ответами на эпизоди­ческие запросы из госорганов. Нужен был какой-то новый эффективный формат коммуникации с обществом. И вот появилась идея: выпускать от имени Комиссии констатирующие до­кументы по общественно значимым вопросам, касающимся разграниче­ния науки и лженауки. Фиксировать в этих документах состояние научно­го консенсуса и обозначать соответ­ствующие ему разумные стратегии действия. У Комиссии нет никаких ис­полнительных полномочий, она пред­ставляет собой научно-консультатив­ный орган при Президиуме РАН. И в этом статусе мы просто сообщаем о положении дел в науке в отношении вопросов, по которым в обществе рас­пространены заблуждения. Естествен­но, со всеми необходимыми ссылками. Само такое сообщение уже является социально значимым действием.

— Почему выбор пал именно на го­меопатию?

— Изначально обсуждалось достаточ­но много тем, но гомеопатия с самого начала была в их числе. Дело в том, что за последнее десятилетие в российской лженауке произошло важное измене­ние. Если на рубеже веков в ней доми­нировали разные глобальные проек­ты, претендующие на распил больших сумм из государственного бюджета, то теперь акцент сместился на медицин­скую лженауку, ориентированную на от­носительно честные способы изъятия денег у населения. И в первую очередь это псевдомедицинские услуги и пре­параты. Среди них гомеопатия — одно из самых заметных направлений. Это давно существующая и хорошо усто­явшаяся лженаука. По ней накоплен огромный массив критических науч­ных данных. Однако данные эти не­достаточно известны широкой публи­ке. Поэтому многие даже не слышали о лженаучности гомеопатии и дума­ют, будто это обычная медицина. Это как раз в ней и опасно. Есть, конечно, и другие очень вредные направления, например антипрививочное движение, ВИЧ-диссидентство, различные псев­домедицинские приборы. Им мы тоже будем уделять внимание. А еще выбор гомеопатии был во многом связан с готовностью экспертов участвовать в разработке первых меморандумов. Тут сразу несколько специалистов отклик­нулись: да, гомеопатия достала, про нее мы готовы писать.

— В чем заключалась поддержка со стороны фонда «Эволюция»?

— Когда идея появилась, я сначала обсудил ее в Комиссии. Ее, например, одобрил Владимир Сурдин. Председа­тель Комиссии академик Александров тоже поддержал. Потом она обсужда­лась на конференции по лженауке, ко­торая была на журфаке МГУ в конце 2015 года, и там несколько человек из научно-просветительского сообщества, в частности Александр Панчин, предло­жили рассказать об этом совету фон­да «Эволюция» — из того расчета, что он поддержит это начинание. Там к за­тее отнеслись с большим интересом и буквально через несколько дней наш­ли возможности для поддержки, пусть и достаточно скромной. Но я и сам не думал, что там будет много работы. Ме­морандумы виделись как небольшие научно-популярные статьи, написан­ные двумя соавторами — экспертом-ученым и научным журналистом, вы­ступающим скорее в роли редактора и, может быть, немного пиарщика. Они вдвоем делают такую статью и выпу­скают ее под эгидой Комиссии. Такова была задумка, но когда дело дошло до практики, то выяснилось, что темы го­раздо сложнее, чем предполагалось, а работать над ними готовы многочис­ленные эксперты.

По Меморандуму о дерматоглифиче­ском тестировании, который вышел пер­вым, большую часть работы выполнили два основных эксперта — Александр Панчин и Никита Хромов-Борисов, но участвовали еще десятка полтора авто­ров, которые что-то доделывали, уточняли, проверяли... Вклад «Эволюции» — небольшой грант в 25 тыс. руб., который фактически не оплачивал работу, а ско­рее покрывал некоторые затраты. Ну, а в Меморандуме по гомеопатии рабо­та оказалась настолько большой, что грантом ее уже было не покрыть. До­статочно сказать, что только в рассыл­ке экспертной группы за время рабо­ты прошло около тысячи писем. Еще несколько сотен было в рассылке Ко­миссии, где Меморандум обсуждали на заключительных стадиях. Причем экс­перты были настолько воодушевлены задачей, что и не спрашивали ни о ка­кой оплате. Обсудив это с фондом «Эво­люция», мы решили отказаться от соб­ственно гранта. Зато фонд взял на себя хлопоты с распространением инфор­мации. Таким образом, все эксперты и авторы меморандума работали как во­лонтеры, а фонд «Эволюция» обеспечил организационную поддержку и пиар, чтобы дело имело резонанс. И тут, надо отдать должное, работа была выполне­на суперпрофессионально.

— Не смущает, что выявилось столь большое количество активных противников?

— Мы этого ожидали.

Гомеопатия — это серьезный бизнес, миллиарды ру­блей. На гомеопатические препараты в аптеках приходится около 1% всего фармакологического рынка России. Это немного меньше 10 млрд руб., но есть еще рынок гомеопатических услуг, т. е. прием у гомеопатов, а еще образова­ние в этой области. По некоторым дан­ным гомеопатов в стране десятки тысяч. И, конечно, у гомеопатии есть привер­женцы среди пациентов. Ясно, что мы затронули интересы большого коли­чества людей, поэтому могли ожидать, что будет серьезная негативная реак­ция, но есть и не менее серьезная по­зитивная реакция.

То, как они соотно­сятся в публичном пространстве, еще ничто не говорит о том, что мы правы или неправы, потому что этот вопрос решается не большинством голосов, а по объективным научным критериям. И вот по ним гомеопатия наукой не является. Если бы она существовала в том же формате, в котором существуют маги, гадалки, астрологи, экстрасенсы, то, может быть, она и не была бы у нас на первом месте по объявлению лже­наукой. Но она очень похожа на науку и всё время выдается за научно обо­снованную деятельность. В этом смыс­ле она именно лженаука, а не просто какое-то ненаучное заблуждение или религиозное верование. Она выдает себя за науку и хочет пользоваться ре­путацией объективно значимого мето­да, что не соответствует действительно­сти. Мы об этом проинформировали, в этом основной смысл Меморандума.

— В прессе звучали утверждения, будто Меморандум выпущен с нарушени­ем правил и не отражает мнения РАН...

— Да, это слова академика С. И. Колес­никова. Он был кооптирован в члены РАН в 2013 году при слиянии с РАМН, а в прошлом году добавлен в список Комиссии по борьбе с лженаукой. Од­нако на связь с Комиссией он не выхо­дил и в ее работе не участвовал. После публикации Меморандума по гомео­патии он неожиданно выступил с его критикой в «Медицинской газете», не попытавшись даже связаться с пред­седателем Комиссии. Шаг, согласитесь, довольно странный.

С. И. Колесников попытался оспорить процедурную сторону Меморандума, ссылаясь на то, что текст с ним лично не согласовывался и не принимался голосованием на заседании Комиси­ии. Это недоразумение. В Положении о Комиссии РАН по борьбе с лженаукой предус­мотрено, что заседания с голосования­ми нужны только для принятия решений Комиссии (пп. 4.1.1. и 4.3). Но меморан­думы — это не решения, а публикации. Их готовят экспертные группы, созда­ваемые в соответствии с п. 4.1.2 Поло­жения, и одобряет председатель Комис­сии. Мандат на подобную деятельность предусмотрен п. 3.3 Положения. Таким образом, Меморандум подготовлен и выпущен в полном соответствии с По­ложением. А вот чтобы его дезавуи­ровать, пожалуй, действительно надо проводить заседание с голосованием.

Другое дело, что не совсем коррек­тно называть Меморандум «мнени­ем РАН», хотя бы потому, что такое по­нятие вообще не определено. Ведь в РАН нет общеобязательных мнений, а носители лженаучных представлений есть, как и в любом достаточно круп­ном сообществе.

— Но на сторону гомеопатов встали ведь и многие либерально настроенные и весьма образованные люди...

— Это самый неожиданный для меня лично факт, связанный со всей этой исто­рией. Сейчас ведь очень многие вопро­сы, которые, по сути, являются научны­ми, фактическими, чрезвычайно сильно искажены политическими мотивами. В результате научные вопросы стано­вятся заложниками политических пред­почтений, а научная объективность то­нет в политической полемике. Так вот, меня очень порадовало, что в вопросе гомеопатии политический мотив поч­ти не звучал. Оказалось, что гомеопа­тия не является чьей-то политической фишкой. Оба лагеря — и либералы, и го­сударственники — раскололись по дан­ному вопросу, потому что он оказался совершенно не политическим. У гоме­опатии могут быть какие-то лоббисты, какие-то коррупционеры, могут быть ис­кренне верящие в гомеопатию люди и откровенные жулики... Но ни «за», ни «против» гомеопатии никак не поддер­жаны политически, и этохорошо. Зна­чит, этот вопрос может обсуждаться на уровне науки и общественной дискус­сии без политических деформаций, что встречается у нас далеко не часто. А то, что раскололись лагеря, — ну что же де­лать! Мы в Комиссии исходим из того, что наши критерии и ценности связаны с наукой, а не с политической поддерж­кой того или иного лагеря. Даже если я лично симпатизирую некоторым поли­тическим силам, я не стану поддержи­вать их представителей, когда они вы­ступают в пользу какой-либо лженауки.

И всё же есть один политический мо­тив или, точнее, наблюдение, о котором нельзя не сказать. Ряд людей, даже не относящих себя к сторонникам гоме­опатии, резко критически воспринял саму идею публичного объявления ее лженаучности. Обычно это выражают словами: «Вы поставили гомеопатию в один ряд с генетикой и кибернети­кой». Причем разные люди вкладыва­ют в эти слова совсем разный смысл. Одни имеют в виду, что гомеопатия — такая же гонимая наука, как и гене­тика. Другие, напротив, намекают, что мы зря создаем ей образ гонимой на­уки. Третьим безразлично, что там с го­меопатией, но само слово «лженаука» кажется им принадлежащим к лекси­кону сталинских палачей. В целом вся эта сложная реакция похожа на свое­го рода коллективный стокгольмский синдром по отношению к образу ре­прессивного государства. Эту психоло­гию надо преодолевать, поскольку она уводит нас от реальности в сторону фо­бий. Лженауки реально существуют, и их список хорошо известен. Гомеопа­тия — одна из них. И то, что генетику с кибернетикой по чисто политическим мотивам клеймили буржуазными лже­науками, ничего в этом не меняет. Не надо бояться называть черное черным, даже если кого-то в свое время нео­правданно очерняли.