Утерянное поколение?

Не так давно глава Сбербанка РФ Герман Греф в очередной раз поделился своими глубокими мыслями о советском прошлом: «Мы проиграли конкуренцию, - сказал он, - из-за советской, абсолютно негодной системы образования». Именно так – «абсолютно негодной». Поразительным контрастом на фоне этого заявления выглядят слова 35-го американского президента Джона Кеннеди, впечатленного успехами Советского Союза в космосе:

«Советское образование - лучшее в мире. Мы должны многое из него взять. СССР выиграл космическую гонку за школьной партой».

Сейчас некоторые общественные деятели (включая, кстати, и представителей науки) пытаются оспорить столь лестную оценку со стороны американцев, тем самым – вольно или невольно – выступая на стороне российских «эффективных менеджеров». Как бы то ни было, космический аппарат нельзя было просто так собрать «на коленке». Лидерство советских ученых и конструкторов было очевидным, и не признавать его американцы не могли. А без серьезного внимания к подготовке специалистов ни о каких космических проектах не могло быть и речи, особенно в том случае, если приходилось самим проторять тропу, идти по ней первыми. Это совершенно понятные вещи.

Больше всего изумляет контраст в подходах к образованию и к подготовке специалистов тогда и сейчас. Как бы мы ни ругали советскую систему, современная российская ситуация от этого нисколько не выигрывает. Причем, мы имеем дело с совершенно сознательной установкой на выхолащивание образования.

В свое время бывший глава Минобра РФ Дмитрий Ливанов без всякого смущения заявлял о том, что перед нами не стоит задача готовить разработчиков новых технологий. Стране, якобы, нужны специалисты, способные лишь адаптировать заимствованные технологии.

Тем самым вопрос о техническом лидерстве страны недвусмысленно снимался с повестки. Неудивительно, что реформа российского образования не дела никаких впечатляющих результатов. Точнее, дала немало поводов для разочарований.

Когда мы говорим о подготовке специалистов, надо иметь в виду, что речь идет не только о школах и вузах. Речь идет о профессиональной ориентации подрастающего поколения, которая связана с целой системой научно-технического просвещения. Степень участия государства в этом процессе недвусмысленно определяет реальные приоритеты со стороны руководства страны. Судя по нашему дню, особого интереса у высоких руководителей в воспитании нового поколения ученых, изобретателей и конструкторов нет. Либо он не выражен явно.

Эту ситуацию подробно разобрал директор Института цитологии и генетики СО РАН академик Николай Колчанов, выступая недавно на мероприятии в ТАСС-Новосибирск, посвященном молодым ученым Академгородка. Что хорошего было в той системе, на которую махнули рукой наши «эффективные менеджеры»? Вот характерный пример, приведенный Николаем Колчановым. Так, в советское время судостроители выпускали огромное количество технической документации, которая, попадая в руки увлеченных молодых людей, позволяла им делать какие-то серьезные вещи.

«Когда я был школьником, - вспоминает ученый, - я по этим чертежам сделал катер с мотором. Представляете, насколько были качественными эти чертежи, что мы у себя в школе сумели воспроизвести всё! Один мой знакомый, получив такую же книгу, сумел построить океаническую яхту. На этой яхте уже прошли 40 тысяч миль, совершили кругосветное путешествие. Причем, эти чертежи были для простых людей, которые собирались что-то сделать».

Николай Колчанов уверен, что если мы не возродим эту систему, то никакого развития науки не будет. Поэтому на данном этапе необходимо создавать специальную программу по ранней профессиональной ориентации детей. Программа должна охватить институты ФАНО, Министерство образования и другие министерства. Он сослался на пример Станции Юннатов (СЮН), которую собирались ликвидировать в 1992 году, поскольку ее сочли «непрофильной» для организации СО РАН и потому потребовали закрыть. Чтобы сохранить СЮН (очень популярную у детей из Академгородка), руководство ИЦиГ СО РАН трансформировало ее в Лабораторию экологического воспитания. И до сих пор как минимум 300 человек в год проходят через эту лабораторию. Причем многие из них впоследствии выбирают в качестве профессии биологию и медицину.

Получается, что та же Станция Юннатов в новых условиях вынуждена существовать под другим обозначением из-за нелепых приоритетов, принятых на самом верху. По словам Николая Колчанова, есть примеры, когда целые классы работают при поддержке академических институтов. И это совершенно нормальная практика. Точнее – это необходимая практика для развития науки. Если этого не делать, то больших перспектив у нас не будет, уверен ученый.

Еще одна больная тема для нынешнего образования – это ЕГЭ. Николай Колчанов уверен, что такая система контроля школьных знаний должна быть уничтожена «как система формирования клипового сознания». Он сослался на мнение психологов, которые уверяют, что молодой человек, прошедший через ЕГЭ, не способен вникать в тонкие детали окружающего нас пространства, нашего бытия. Это касается и социальных отношений, и деталей макро- и микромира.

«ЕГЭ в той форме, которая сейчас есть, губит наше будущее. Эта проблема имеет прямое отношение к развитию кадрового потенциала», - заключил ученый.

Таким образом, только широкая просветительская деятельность стимулирует творческое развитие подрастающего поколения. По мнению Николая Колчанова, какую информацию мы дадим в раннем возрасте нашим детям, так они и будут развиваться, поскольку у детей очень широкое когнитивное окно. С возрастом оно закрывается, и человек ориентируется на некие конкретные, предметные области. А у детей это выглядит так: как только ребенок узнал новое слово, оно запечатлевается в памяти и начинает стимулировать положительные обратные связи. Это повышает общий тонус ребенка, поскольку ему интересно и приятно всё новое. И чем больше информации он получает, тем лучше.

Еще одна интересная практика, опробованная именно в Академгородке – взаимодействие университета с академическими институтами. Такого, в принципе, нет даже в Москве. Очень часто, отмечает Николай Колчанов, посещение институтских лабораторий определяет окончательный выбор студента. И это можно назвать очень большим достижением СО РАН. Причем, студенты даже могут осуществлять подработку в институтах (а не на разгрузке вагонов, как принято считать). Им сразу идет стаж, а также появляются возможность участвовать в финансовых поощрениях за профессиональную работу. Например, получать премии из внебюджетных источников. Правда, этого тоже недостаточно. Поэтому Николай Колчанов предлагает сразу давать студентам весь необходимый социальный пакет, но только в кредит (беспроцентный). Тем самым мы создадим молодым людям достойные условия для учебы и работы, и одновременно предотвратим «утечку мозгов».

Пока же мы имеем хорошо вымощенную дорогу наших молодых специалистов за границу. «Утечка мозгов» продолжается. Виновата ли здесь «негодная система образования» - вопрос риторический. Но совершенно ясно, что с «системой» у нас что-то не так.

Олег Носков