Сибирская «Аскания-Нова»

История Алтайского экспериментального сельского хозяйства Сибирского отделения Академии наук неразрывно связана с именем академика Дмитрия Константиновича Беляева, столетию со дня рождения которого был посвящен целый ряд мероприятий этого лета. В середине 1970-х годов он выступил с проектом сохранения генофонда аборигенных пород домашнего скота.

Как известно, в мире постоянно идет процесс вытеснения одних пород одомашненных животных другими. Вместе с тем, каждая порода – носитель уникальных комбинаций генов, сложившихся в результате многовековой селекции и естественного отбора в особых условиях среды. И потому – незаменимый источник генофонда для селекционеров будущего. Сохранить его и предлагал академик.

Как отметил один из коллег Дмитрия Константиновича, академик Владимир Шумный (возглавивший Институт цитологии и генетики после Д.К. Беляева), Горный Алтай, а конкретно – Черга, в качестве базы для реализации этого проекта была выбрана не случайно.

– Во-первых, через нее проходит Чуйский тракт, что обеспечивает транспортную доступность. В наличии имелись достаточные площади – порядка 70 тысяч гектаров пастбищ и сельхозугодий. С кормами все было более или менее нормально. Поэтому, после рассмотрения нескольких вариантов, остановились именно на Черге.

На тот момент в стране еще сохранились небольшие популяции аборигенных пород животных старой селекции с очень ценными свойствами На тот момент в стране еще сохранились небольшие популяции аборигенных пород животных старой селекции с очень ценными свойствами. Такие, как серый украинский скот, про который писал Гоголь и чьи уникальные вкусовые качества славились по всей России. Или – якутская лошадь, которая может зимовать в самых суровых условиях, и якутская корова, жирность молока которой не имеет аналогов в мире. Уцелевших представителей этих и других ценных пород собирали и привозили в Чергу со всех концов страны – как генофонд для последующей работы ученых и селекционеров. В результате, в Сибири строилась новая «Аскания Нова», но уже как база сохранения генофонда животных, как существующих пород, так и редких и исчезающих видов.

По сути, речь шла о создании уникального национального парка, вот только в СССР тогда даже не существовало такого понятия. Поэтому Черге присвоили статус экспериментального сельского хозяйства СО АН СССР.

Только через два года в стране был официально организован первый национальный парк – Лосиноостровский. Сегодня мы можем предполагать, что свою роль в создании этой системы сыграл опыт Черги. И это тоже результат реализации проекта академика Беляева.

– Идея ведь была совершенно гениальная, - уверен заместитель директора ФГУП «Алтайское экспериментальное сельское хозяйство» Николай Нечипоренко. – Она вполне сопоставима с идеями Вавилова по степени своей значимости. Уже и самого Дмитрия Константиновича нет, и страны, где он работал не стало. А его проект живет. Он оказался очень правильным и своевременным, тогда еще можно было что-то сохранить. И, в результате, это и сохранилось до сих пор.

Одной из «жемчужин», создававшейся коллекции стала популяция зубров. Для сохранения чистоты образцов генома ее следовало изолировать, разместить на значительном удалении от мест основных мест обитания зубров. И Черга подошла для этих целей как нельзя лучше.

Но организация национального парка союзного значения для исчезающих пород скота стала лишь первым этапом грандиозного замысла академика Беляева. В дальнейшем, ожидал он, в Черге откроются лаборатории ряда институтов Сибирского отделения, в которые приедут работать молодые, талантливые и амбициозные сотрудники.

По сути, речь шла о создании на Горном Алтае еще одного Академгородка, только биологического направления. И, что немаловажно, Дмитрий Константинович сумел заручиться поддержкой в руководстве страны.

В числе тех, кто поддержал начинание академика, были руководитель Госплана Николай Байбаков и министр среднего машиностроения СССР Ефим Славский.

Одной из «жемчужин», создававшейся коллекции стала популяция зубров Поддержка сыграла свою роль, работа закипела. Была создана соответствующая проектная документация, технико-экономическое обоснование развития хозяйства - и Черга начала меняться прямо на глазах.

Очень много средств выделялось на жилищное строительство (в расчете на тех специалистов, кто приедет в Чергу работать), еще больше – на развитие инфраструктуры: дорог, производственных помещений, приобретение сельхозтехники и кормов. Для Горного Алтая – на тот момент одного из самых неразвитых регионов Советского Союза – картина небывалая.

– Люди, которые здесь жили, я имею в виду простых людей, а не начальство, испытали огромный подъем, - вспоминает Валерий Шиховцев, один из ветеранов хозяйства, участвовавший в работах по обустройству Черги. – У всех нас было чувство, что тут будет что-то значимое, важное для страны. И приятно было сознавать свою сопричастность к этому. Поэтому я уверен, что заслуга Дмитрия Константиновича огромна. И очень жаль, что его идеи не успели до конца воплотиться в жизнь – они и через десятилетия продолжали бы приносить ощутимую пользу стране и ее народу.

Ему вторит и академик Шумный.

– Дмитрий Константинович выстраивал реализацию проекта так, что со временем он должен был из национального парка превратиться в полноценный научный центр. Туда уже поехали работать первые научные сотрудники. Да и сам академик мечтал, по выходу на пенсию, поселиться в Черге.

К сожалению, воплотить в жизнь все свои замыслы он просто не успел. Беляев ушел из жизни рано, в 1985 году, а через несколько лет стала рушиться страна. Но к тому времени на практике успели воплотить первую часть его замысла – создать на базе Чергинского совхоза экспериментальное хозяйство, где наука и производство работали рука об руку. И оно сумело выстоять в кризисные девяностые, когда практически вся поддержка проекта со стороны государства была свернута, тем самым доказав жизнеспособность идеи академика в режиме самых суровых испытаний.

– Говорить, как было трудно выжить и прожить до сегодняшнего дня, наверное, нет смысла, - уверен руководитель ФГУП «Алтайское экспериментальное сельское хозяйство» Юрий Земеров. – Всем было трудно и каждый выбирал свою стезю. Я думаю, что нам было легче, несмотря на все. Потому что мы говорим о том, что было после 1991 года, но нельзя забывать, о том, что было до этого времени, я имею в виду – тот задел, который был создан командой под руководством академика Беляева.

Хозяйство не только сумело пережить кризисные годы, но и остаться в числе передовых на Горном Алтае Этот задел позволил хозяйству смягчить последствия «шоковой терапии» 1990-х и сохранить свой статус – одного из наиболее эффективных в регионе. Удавалось даже продолжать развитие инфраструктуры. Сохранились молочное и мясное скотоводство, мараловодство.

Второй важной составляющей успеха стало то, что пусть и в значительно меньших объемах, но удалось сохранить связь с наукой. Проводились эксперименты по скрещиванию зубров с домашним скотом, были и другие направления – отбор коров по содержанию в молоке капо-казеина, в области противопаразитарной обработки, содержания маралов и так далее. Но все сходятся в одном – это лишь малая доля той работы, что предполагалась здесь. И надеются, что власть вспомнит однажды о проекте академика Беляева. И большая наука вернется на Горный Алтай.

Наталья Тимакова