В мире происходят поистине фантастические вещи. Так, в Чили – благодаря солнечным электростанциям – цена на электроэнергию периодически падает до нуля и держится на этой отметке более ста дней (ввиду переизбытка электричества). В США выработка электроэнергии за счет ветра уже обогнала гидроэнергетику. Только лишь за последний квартал прошлого года было введено в эксплуатацию ветряных генераторов общей мощностью 6,4 ГВт. В 2017 году планируется создать новые мощности на уровне 18 ГВт. Уже сегодня в энергетике США ветер занимает четвертое место – после угля, природного газа и атомной энергетики.
Судя по всему, мир реально ожидает энергетическая революция. Во всяком случае, мы отчетливо видим, что назревают серьезные перемены, к которым необходимо готовиться. Понимают ли эту тенденцию в нашей стране? Скорее всего, да. По крайней мере, об этом косвенно свидетельствует Указ Президента РФ № 642 от 1 декабря 2016 года «О стратегии научно-технологического развития Российской Федерации». В документе прямо подчеркивается, что общество, государство и наука стоят перед большими вызовами, из-за чего, собственно, возрастает роль новейших технологий.
Как прокомментировал этот документ Председатель СО РАН академик Александр Асеев: «В указе впервые очень четко говорится о значении фундаментальной науки, без достижений которой эти большие вызовы решить вряд ли удастся». Энергетики это касается не в последнюю очередь. По словам Александра Асеева, институты СО РАН активно работают по всем стратегически важным направлениям, что, на его взгляд, ясно подчеркивает истинную роль нашего академического сообщества в развитии страны.
Напомню, что мы уже неоднократно обращали внимание на уровень работ российских ученых, идущих в ногу со временем и хорошо осознающих мировые технологические тренды. Вопрос лишь в том, способны ли научные организации самостоятельно, без кардинальных политических перемен, вывести страну на столбовую дорогу технической модернизации? Мы также неоднократно писали на эту тему, но в силу ее актуальности приходится возвращаться к ней вновь. Дело в том, что наши ученые, вдохновленные Президентским Указом, надеются на то, будто теперь их разработки точно окажутся очень востребованными у себя в стране. Предложений у них, конечно же, предостаточно. Однако здесь остаются проблемы, так сказать, системного, а точнее - институционального характера, серьезно затрудняющие какие-либо прогрессивные перемены. И вопрос упирается не столько в качество нашей науки, сколько в качество государственного управления.
Давайте для начала оценим те «фантастические» вещи, о которых говорилось в самом начале. Что здесь является принципиальным? То, что благодаря научно-техническому прогрессу появляются ПРИНЦИПИАЛЬНО НОВЫЕ источники генерации, создающие в некоторых случаях переизбыток электроэнергии – что автоматически приводит к снижению тарифа. Причем, солнце и ветер – это только начало. На очереди, как заметил директор Института теплофизики СО РАН академик Сергей Алексеенко, - петротермальная энергетика (энергетика глубинных пород), несущая куда более мощный «революционный заряд». По его словам, американцам (согласно проведенным расчетам) глубинного тепла хватит на 50 тысяч лет! «Это – не фантастика, - уточняет Сергей Алексеенко, - В планах США – довести к 2050-му году установленную мощность генерации за счет петротермальной энергии до 10 процентов. А 10 процентов установленной мощности для США равняется 40 процентам установленной мощности для России. Так что оцените масштабы. Это то же самое, если бы у нас в стране примерно половина вырабатываемой энергии приходилось на глубинное тепло».
С технической стороны, конечно же, подобные вещи выглядят прозрачно и убедительно. Но есть еще и политическая сторона. Давайте, в самом деле, представим, что в России почти половина генерации приходится на новые источники энергии. На практике это означает резкое сокращение потребления углеводородного сырья. Какие последствия мы получим с точки зрения политики и экономики? Догадаться не сложно – это станет прямым ударом по интересам госкомпаний, связанных с добычей и продажей традиционных энергоресурсов. Далее, это будет удар по региональным монополистам, включая как владельцев крупных энергетических объектов, так и региональных посредников, осуществляющих поставки топлива (например, угля). О том, что между крупными игроками энергетического рынка и государственными структурами давно уже сложились прочные связи, говорить не приходится. Как вы думаете, есть ли у них прямой интерес во всяких энергетических революциях? Лично я не уверен. Вы можете вообразить для нашей страны ситуацию, когда на энергетический рынок приходят новые игроки со своими суперсовременными инновационными технологиями, в результате чего создается избыток предложения и цены на тепло и электричество летят вниз? Если честно, мне пока такую ситуацию представить сложно. На нынешнем этапе ее просто не допустят. И не из вредности, не из-за бюрократической волокиты, а совершенно сознательно.
Для убедительности сошлюсь на местную практику. Сегодня в Новосибирске нарастает социальное напряжение из-за намерения властей увеличить тарифы на тепло на 15 процентов. Интересы монополиста поставлены здесь во главу угла, что фактически никак не скрывается. Между тем в городе теплопотери в сетях достигают 30 процентов. Мало того, некоторые предприятия готовы избыточное тепло продавать потребителям, подключая соседние микрорайоны. Причем, продавать по более низкому тарифу. Вопросы эти обсуждаются достаточно дано, однако никаких решений до сих пор не принято. И похоже, ни на уровне регионального правительства, ни на уровне муниципалитета на этот счет не выдвигается никаких внятных стратегий. Как будто сама проблема не значится в первых рядах. Не удивительно, что в Новосибирске топлива сжигается больше, чем нужно для обеспечения потребностей горожан в тепле. Как справедливо заметил на этот счет начальник департамента промышленности, инноваций и предпринимательства мэрии Новосибирска Александр Люлько: «Выезжая за черту города, мы сразу ощущаем снижение температуры, потому что в городе огромное количества тепла уходит прямо в воздух». И это, признаемся – чистая правда.
Можно ли в таких условиях всерьез ставить вопрос об энергетической революции, об энергосбережении, о новых источниках энергии? Надо ли говорить, что сбережение тепла на уровне граждан-потребителей означает прямой ущерб интересам энергетических монополистов? Были прямо-таки курьезные ситуации, когда поставщики тепловой энергии высказывали открытое недовольство по адресу тех ТСЖ и Управляющих компаний, которые позволили себе установить солнечный коллектор на крыше здания (в целях экономии тепла, разумеется). Такие действия трактовались монополистом как «самовольные» и чуть ли не как «противозаконные». Понятно, что если в подобных вопросах власть занимает сторону монополиста, то никаких реальных программ модернизации энергетического сектора и ЖКХ мы не получим. Соответственно, все предложения ученых на этот счет будут отметаться с порога.
Рассмотренная ситуация весьма красноречиво отображает те реальные препоны, что стоят у нас на пути инноваций в сфере энергетики. Поэтому не нужно слишком долго гадать, почему у нас происходят потери в сетях, почему не развиваются региональные рынки электроэнергии, почему не растет КПД крупных энергетических объектов (например, газовых ТЭС), почему не используются нетрадиционные и альтернативные виды энергии.
Изменит ли здесь что-либо упомянутый Президентский Указ? К сожалению, данный документ во многом декларативен. Его основные положения вообще можно принимать за философские тезисы. На мой взгляд (повторяю это в сотый раз) ничего не сдвинется с места без реформирования самих институтов. К примеру, был бы очень желателен указ о мерах по преодолению монополизма в энергетической сфере и повышению конкуренции на энергетическом рынке. Тогда бы инновации пришлись ко двору. Но и этого недостаточно. Необходимы меры стимулирования участников рынка, внедряющих новые технологии. Например, можно ввести для них налоговые льготы – так, как это делается в США. Соответственно, государство должно с помощью новых нормативов жестко спрашивать с тех, кто не соответствует техническому прогрессу, кто не следует режиму энергосбережения, кто не меняет оборудования, кто не вписывается в экологические стандарты.
Увидим ли мы такой подход, время покажет. Но пока твердой линии в указанном направлении не просматривается. И с каким бы восторгом мы ни относились к Президентскому Указу, в нем мы не находим на сей счет даже намеков. В конце концов, перечень благих намерений – это не совсем то, что нужно нам сейчас от государства.
Олег Носков
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии