В 1914 году в Санкт-Петербурге проходило торжественное заседание Императорского Русского технического общества, посвященное сорокалетию лампы Лодыгина. Но зал, в котором по этому поводу собрались видные промышленники, конструкторы, инженеры и университетские преподаватели освещали лампы импортного производства. Этот факт – хороший пример того, что одного наличия талантливых ученых и изобретателей, бывает недостаточно, если говорить об инновационном развитии страны в целом. Перефразируя Маяковского, попробуем разобраться, кому же было нужно, чтобы «звезды» (в данном случае – электролампы) зажглись…
История искусственного освещения началась после того как человек научился добывать и использовать огонь. Свечи сменялись масляными лампами, те, в свою очередь, - керосинками и газовыми фонарями. Следующим этапом и стали электрические лампы накаливания. А одним из изобретателей этого устройства считается русский электротехник Александр Лодыгин. «Один из» - потому, что у него были предшественники. Еще в 1802 году профессор Василий Петров, впервые в мире получил электрическую дугу, и он же выдвинул тезис о том, что ее возможно применять в осветительных приборах. В 1840 году англичанин Уоррен де ла Рю создает лампу накаливания с платиновой спиралью. В 1854 году немец Генрих Гёбель разрабатывает свой вариант, где нить была из бамбукового волокна. Были и другие проекты, но они так и не выходили за стены лабораторий. Лодыгин стал первым, кому удалось преодолеть этот барьер.
Он появился на свет в октябре 1847 года в Тамбовской губернии. Что интересно – еще один выдающийся русский изобретатель – Павел Яблочков родился на месяц раньше в соседней Саратовской губернии. А еще на этот год пришлось рождение Томаса Эдисона. Что и говорить, год для развития электротехники выдался удачный.
Александр Лодыгин (по семейной традиции) начинал свой жизненный путь на военном поприще. Но этот этап был недолгим, и через два года после окончания Московского юнкерского пехотного училища он вышел в отставку, чтобы сосредоточится на изобретательстве (которое и стало делом всей его жизни). Сначала он трудился над конструкцией электролёта – воздушного судна на электрической тяге. Но его проект не вызвал интереса со стороны Инженерного управления Военного министерства. Такая же судьба ждала и его проект водолазного аппарата, тоже разрабатываемого им для нужд армии и флота. Видимо, тогда он и решил переключиться на более мирные цели.
Еще когда он придумывал свой электролёт, то планировал для освещения внутренних помещений аппарата использовать электрическую лампу. Для этого он решил усовершенствовать разработанные его предшественниками лампы, которые имели массу недостатков и потому не получили широкого распространения.
И начал с опровержения устоявшегося тезиса о невозможности дробления электросвета между несколькими лампами. Да, сейчас это звучит смешно, но к 1870-м годам каждая электролампа питалась от отдельной динамо-машины и только Лодыгин доказал, что это совсем не обязательно. Кроме того, он решил заменить традиционный угольный стержень на аналог из тугоплавких металлов. Так в 1872 году родилась вакуумная лампа накаливания. Первые публичные опыты по электроосвещению проводились в Санкт-Петербурге: доме Телешева на Конногвардейской улице, в Адмиралтействе и Технологическом университете.
В числе преимуществ лампы Лодыгина перед предшественниками было и то, что это был интересный для рынка (а не только для коллег по лаборатории) продукт: она давала относительно яркий свет и не требовала отдельной динамо-машины. Вдобавок, изобретатель представил целую линейку ламп: и обычные - для домашних светильников, и сигнальные - для железных дорог, и взрывобезопасные – для использования на шахтах… Говоря современным языком, вполне себе успешный старт-ап.
Важным было и то, что Лодыгин понимал необходимость защиты своих прав на это изобретение: в 1874 году он получил патент на своё изобретение (привилегия № 1847 от 11 июля 1874) и Ломоносовскую премию от Петербургской академии наук. На этом он не остановился и запатентовал своё изобретение во многих странах: Австро-Венгрии, Испании, Португалии, Италии, Бельгии, Франции, Великобритании, Швеции, Саксонии и даже в Индии и Австралии. Он, совместно со своим другом и помощником В.Ф. Дидрихсоном, основал компанию «Русское товарищество электрического освещения Лодыгин и К°».
Однако бизнесмена из изобретателя не получилось – вскоре «Русское товарищество» обанкротилось и у Лодыгина даже не нашлось средств, чтобы внести плату за американский патент. В итоге, в октябре 1879 года, первый опыт с электрической лампой накаливания в США проделал Эдисон, оказавшийся куда более успешным предпринимателем. Он сумел заинтересовать таких финансовых гигантов как Джон Морган и открыть «Эдисоновское общество электрического освещения» с капиталом в 300 000 долларов. И вскоре его представители стали во всеуслышание заявлять, что лампа накаливания – американское изобретение.
Нельзя сказать, что Лодыгин сдался в своей борьбе за авторские права. В 1890 г. А.Н. Лодыгин получил в США патент на электрические лампы накаливания с металлической нитью (Эдисон запатентовал в Америке лампы с угольной нитью). Но, к тому времени, он уже покинул Россию, где из-за связей с революционными кругами перед ним встала угроза ареста (сегодня трудно сказать, насколько она была реальной, но для изобретателя оказалась достаточной). В Европе с предпринимательством у Лодыгина тоже не задалось. Тем более, большую часть времени он по-прежнему посвящал любимому делу –изобретает аппарат для сварки металлов, электророзетку и вилку. Но богатства ему это не приносит. И в 1906 году он был вынужден продать за гроши свой патент вольфрамовой лампы компании General Electric, в которую влилась фирма Эдисона. Денег хватило на билет до Родины. Усовершенствовав изобретение Лодыгина, Эдисон начал производить лампы накаливания в промышленных масштабах.
Не все хорошо было и с дуговой лампой Павла Яблочкова. В 1875 году этот выдающий русский ученый сделал то, что не удалось Лодыгину: более дешевую, имеющую больший ресурс и простую в эксплуатации электролампу, вошедшую в историю техники как «свеча Яблочкова». Однако из-за финансовых проблем он не смог завершить свою работу в России. Поддержку ученый нашел в Париже (в мастерских физических приборов академика Бреге), где и получил патент в следующем году. Успех свечи Яблочкова превзошёл все ожидания.
Мировая печать, особенно французская, английская, немецкая, пестрела заголовками: «Вы должны видеть свечу Яблочкова»; «Изобретение русского отставного военного инженера Яблочкова — новая эра в технике»; «Свет приходит к нам с Севера — из России»; «Северный свет, русский свет, — чудо нашего времени»; «Россия — родина электричества».
Но Яблочков также оказался не готов сам заниматься массовым внедрением своего изобретения. Уступив право на использование своих изобретений владельцам французской «Генеральной компании электричества с патентами Яблочкова», он на посту руководителя её технического отдела, продолжал трудиться над дальнейшим усовершенствованием системы освещения, довольствуясь более чем скромной долей от огромных прибылей компании. Так русский гений стал источником богатства для французских бизнесменов.
Правда, спустя пару десятилетий свечу Яблочкова вытеснила усовершенствованная лампа накаливания, но и это был уже совсем не российский продукт. И неудивительно, что в 1914 году зал заседаний Императорского Русского технического общества и освещали лампы импортного производства, вероятнее всего, сделанные в Америке.
Кто же виноват в том, что Российская империя не стала мировым лидером производства электроламп, хотя и лампа накаливания, и дуговая электролампа были изобретены русскими конструкторами. Требовать от изобретателя деловой хватки было бы несправедливо, для этого нужен иной склад ума (люди подобные Эдисону – чей талант и заключался в совершенствовании и внедрении чужих изобретений - встречаются крайне редко). Ждать, что государство будет тратить свой бюджет на поддержку инновационных (а значит – с высокой долей риска) проектов – несколько наивно.
Превращение инновационных разработок в производства удел крупных частных инвесторов. Проблемой многих европейских держав (не только России) было то, что этот институт на то время был развит слабо. В отличие от Америки, где за считанные годы и вырос мировой лидер производства электротехники - General Electric.
Увы, но и в современной России эта проблема остается. Основными крупными игроками на нашем рынке остаются госкорпорации, которые весьма настороженно относятся к старт-апам. Особенно, если они не разрабатываются изначально по их заказу. А у тех, кто по роду деятельности ориентирован на поддержку сторонних инновационных проектов – «Роснано», Сколково и т.п. – эффективность работы часто вызывает вопросы, в том числе и у Следственного комитета РФ.
Не лучше ситуация и в банковском секторе – кредиты, если и дают под открытие принципиально нового производства, то на таких условиях, что как выразился один из инноваторов, прогорят и наркоторговцы.
Отсюда – постоянные проблемы с поиском инвестора у большинства стартаперов. Окажись Лодыгин в современной России – не факт, что он сумел бы довести дело хотя бы до получения международных патентов и открытия собственной компании…
Наталья Тимакова
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии