Без инновационного развития малой энергетики у Новосибирска нет будущего

Мы публикуем последнюю часть интервью с членом правления Ассоциации «Партнерство по развитию распределенной энергетики Сибири», кандидатом технических наук Феликсом Быком. С первыми двумя частями можно ознакомиться здесь и здесь.

– Феликс Леонидович, каким путем нужно добиваться удешевления электроэнергии?

– У нас в городе многие котельные работают на газе. Сжигать газ – это вообще очень дорогое удовольствие. И я уверен, что будущее – за технологиями «чистого угля», на которые уже переходят другие страны.  У нас будет со временем то же самое, потому что это объективный процесс. Как раз в данном направлении развиваются передовые технологии.

Но пока мы у себя сжигаем газ, его нужно сжигать хотя бы более эффективно, в режиме когенерации. Вот сущность наших предложений. Давайте создавать малые когенерационные установки, ориентируясь на вышеприведенный пример современного автономного энергоблока в Первомайском районе. У нас ведь есть и другие похожие примеры, где используется современная техника. Кстати, даже компания «СИБЭКО» ставит такие же эксперименты, что подтверждает факт – там работают достаточно продвинутые специалисты. В одном поселке они поставили уникальную когенерационную энергоустановку, работающую, кстати, на угле. Это очень ценный эксперимент, на мой взгляд.

Так вот, запуская малую генерацию, мы резко снижаем конечную стоимость электроэнергии для наших потребителей. Когда мы, грубо говоря, сбрасываем в «общий котел» дешевые источники с дорогими источниками, мы снижаем среднюю цену. Поэтому нам на местах надо создать как можно больше дешевых источников.

Но чтобы кидать энергию в этот «общий котел», нужны электрические сети. Можно ли воспользоваться теми сетями, что у нас есть сейчас? Да, ими можно воспользоваться, если снизу их «подпереть» когенерацией. Проще говоря, когенерация разгрузит сети: опт будет вытесняться, сети разгрузятся, и те мощности, которые сегодня заперты, окажутся открытыми. А если этот процесс соединить с процессом снятия упомянутой выше «брони», то мы сразу получим легкость подключения. Тогда процесс подключения упадет в цене до минимума. Сетевики сами начнут бегать за клиентами. И не потому, чтобы взять с них денег на подключение, а чтобы потом брать с них постоянную плату за оказание услуги по передаче электроэнергии и за уровень надежности электроснабжения.

 опт будет вытесняться, сети разгрузятся, и те мощности, которые сегодня заперты, окажутся открытыми Уточню этот момент. Разгрузка сетей позволит нам НЕ СТРОИТЬ НОВЫЕ СЕТИ. А что это такое –  создать новую сеть? Это же новые земли, новые кабели, новые трансформаторы и целая куча других вещей. Здесь потребуются очень большие капитальные вложения!

– Но так ли уже эффективна малая энергетика?

– Мы делали расчеты. Так вот, экономика показывает, что малая когенерация убивает сразу четырех зайцев. Первое, у нас повышается доступ к теплу и электроэнергии. Второе, у нас по региону снижается стоимость тепла и электричества. Далее, у нас повышается надежность электроснабжения. Если где-то произойдет авария, если что-то отключится, то у нас есть возможность не обесточить хотя бы поликлинику, школу или детский сад. Самое главное, мы не обесточим котельные. Ведь если сегодня произойдет такая авария, у нас могут грохнуться котельные, поскольку они работают на внешних источниках электроэнергии. А когенерация дает возможность котельным обеспечить электроэнергией, в первую очередь, самих себя. Таким образом, когенерация повышает надежность и системы теплоснабжения.

Именно этим путем мы можем добиться инвестиционной привлекательности для нашего города. Тогда уже можно будет заниматься реиндустриализацией и составлением каких-нибудь других программ развития. Без этого ресурса заниматься такими вопросами трудно, надо искать другие магниты. Например, на Дальнем Востоке этим магнитом стала земля, которая раздается практически бесплатно.

– В каком состоянии сейчас находится наша малая энергетика?

– Давайте рассмотрим ситуацию на примере Новосибирска. У нас в городе сейчас много тепловых мощностей, поскольку из-за проблем подключения к центральным теплосетям создавалось много котельных. В основном благодаря газификации региона, обеспечившей доступность по газу. Если суммировать все эти мощности, то они закроют потребности города в тепле в два раза!

Естественно, эти мощности не используется в полной мере, поскольку объекты создавались для решения нужд тех, кто их строил. Например, их  создавали предприятия для технологических процессов. И сейчас у нас сложилась следующая ситуация. Если брать электроэнергетику, то мы имеем сети без необходимых мощностей, то есть налицо перекос в сторону сетей. По теплу обратная ситуация: здесь перекос в пользу мощностей. Поэтому «электрикам» мы предлагаем когенерацию – чтобы облегчить загрузку сетей, не тратя сумасшедшие деньги на перевооружение. А  «тепловикам», наоборот, предлагаем развивать сети. То есть им нужно тратить деньги не на развитие мощностей, а на развитие сетей. А за счет режима когенерации мы одновременно получим удешевление стоимости гигакалории тепла.

– Как можно запустить этот процесс, если региональные власти ссылаются на нехватку денег на создание когенерационных установок?

– А мы у них и не просим денег. Мы предлагаем им СОЗДАТЬ УСЛОВИЯ для запуска данного процесса. Напомню, что на региональном уровне действует закон о государственно-частном партнерстве. Этот закон открывает возможность кооперации частного и государственного капиталов в интересах развития территорий.

Это партнерство предполагает, что государство должно создать условия, когда инвестор вкладывает в проект деньги, не опасаясь, что в дальнейшем у него «отожмут» бизнес. К сожалению, такие примеры есть и они широко известны. Последним примером можно назвать процесс вокруг аэропорта Домодедово. Очень показательный процесс!

И в нашем случае инвестор так же, вложив деньги в создание энергетических объектов, в рамках нашей региональной энергетики станет своеобразным «Домодедово». То есть он может получить аналогичные риски. Поэтому у нас должна быть правовая защита и экономические гарантии. Необходимо прописать правила игры. Закон это позволяет сделать. То есть региональные правила игры должны быть прописаны самой же региональной властью! Вот это то, что от нее требуется в данной ситуации.

– А происходит ли вообще какой-то реальный диалог с властью по этим вопросам?

– Нас там понимают, безусловно. Нас слышат. Но они рассуждают так: мы должны создать условия, чтобы было хорошо всем на этом рынке. А «всем» – это кому конкретно? Как вы знаете, на нашем энергетическом рынке есть игроки, чьи интересы власть учитывает в первую очередь. Речь идет об известных крупных игроках.

– Как эти крупные игроки реагируют на ваши предложения?

– Они, конечно же, понимают, что речь идет об объективной тенденции. Это всё равно рано или поздно произойдет. Но пока внутри себя они не до конца осознают, в чем будет их прямая выгода. В чем выгода для региона, для города, им понятно. Им понятно, в чем заинтересована региональная власть. Но свой конкретный прозаический интерес они пока не видят. «В чем наша копейка?», – вопрошают они.

– А у них есть возможность влиять на нашу региональную политику?

– Конечно. Они достаточно серьезно влияют.

– Получается, что региональная власть, определяя свои приоритеты, пока что больше слышит этих игроков? Правильно я понимаю?

– Власть вынуждена их слушать и слышать, поскольку от них многое зависит. Власть очень много для них делает, в том числе в части установки тарифов, разработки региональной схемы и программы развития электроэнергетики и прочее.

– То есть, развитие малой генерации упирается в согласование материальных интересов ведущих игроков?

– Да, приходится доказывать, в чем будет их выгода. Если мы это докажем, то есть возможность объединить усилия.

– А выгода для них есть?

– С моей точки зрения, выгода для них есть, и огромная. Но они должны эти вещи понять и согласовать по всем инстанциям. У них есть правление, есть акционеры. Всё это должно вылиться для них в конкретную техническую политику. Мы, со своей стороны, считаем, что если выстроить нормальную энергетическую стратегию региона, поняв все наши возможности и перспективы, то с чисто технической стороны особых проблем не будет.

– Хорошо, допустим, все вопросы согласованы, интересы игроков определены. Сколько понадобиться времени, чтобы эту стратегию воплотить, так сказать, в материале, в «железе»?

– Процесс уже идет. Приведу простой пример для понимания сути проблемы. На территории клиники имени Мешалкина стоит новенький энергоблок мощностью 10 МВт. Он вообще не работает! Не работает только потому, что не создано условий для его работы! Власть и руководство клиники не знают, как это сделать, поскольку куда бы ни ткнулись – всё противоречит существующим правилам. Энергоблок в 10 МВт простаивает без работы! А он может обеспечить энергией приличный микрорайон.

Понимаете, не в технике здесь дело! С техникой всё в порядке. Мешают вот эти ненормальные нормативно-правовые акты. И правильное решение, уверяю вас, можно найти на региональном уровне. Федеральный закон не только этому не мешает – он на этом настаивает!

– Но это у нас хотя бы обсуждается?

– Да, обсуждается. Но вы поймите, что пока у нас никто не отменял лоббизм, никто не отменял главные «правила» – инициатива наказуема, лучшее – враг хорошего, ошибается тот, кто что-то делает. Пока у нас нет большого количества маленьких игроков, способных объединиться и стать соразмерными большому игроку, ничего не поделаешь. Власть пока что заставляет нас искать компромисс между маленькими и большими, чем мы и заняты.

Наша Ассоциация как раз и создана для решения этого вопроса. Мы должны доказать эффективность малой генерации, мы должны убедить нашу власть в том, что другого пути здесь нет, что иным путем обеспечить дешевизну и доступность тепла и электроэнергии невозможно. Иначе говоря, если мы не начнем развивать данное направление, то у нашего региона не будет никаких существенных отличий, преимуществ, а, следовательно,  перспектив.

Беседовал Олег Носков